Родился в 1580 году во Владимире-волынском в семье православных, и в крещении был назван Иоанном. Отец его был сапожником, хотя впоследствии жизнеописатели Кунцевича причисляли его к шляхте и даже придумали для него родовой герб. Учился в иезуитском коллегиуме и под влиянием иезуитов перешёл в униатство и стал послушником Троицкого монастыря. Около 1604 года он был пострижен в монашество с именем Иосафат. Уже тогда он пишет сочинения с нападками на Православие, постоянно проповедует и обращает в униатство значительное количество людей, за что был прозван православными «душехват».
В 1609 году стал иеромонахом. Униатский митрополит Иосиф Руцкий высоко ценил Кунцевича и взял его с собой в Киев для помощи в обращении православных киевлян в унию. Однако, в Печёрском монастыре, видя отказ монахов переходит в униатство, стал оскорблять Православие, что сильно возмутило иноков, которые стащили его с амвона и сильно избили. В 1617 году назначен викарным епископом Полоцкого архиепископа, а с конца 1618 года — самостоятельным Полоцким архиепископом.
На этом посту жестоко преследовал православных христиан, всячески распространяя унию. Став униатским архиепископом Полоцким и Витебским, Кунцевич первоначально скрывал от своей паствы свои истинные убеждения. Однако после приезда в Киев константинопольского патриарха Феофана, отказался посетить его и засвидетельствовать своё православие и объявил о своём единстве с Римским престолом. Тогда Феофан поставил на полоцкую кафедру Мелентия Смотрицкого. После этого Кунцевич развязал неслыханные по силе гонения на православных. В 1619 году он получает от короля грамоту, по которой в его ведение передавались все православные церкви и монастыри в регионе. Всем православным священникоам были разосланы циркуляры с требованием немедленного перехода в униатство. У тех, кто не подчинялся этому требованию, он отнимал приходы и передавал их униатам. Православным священникам запрещалось под угрозой смерти появляться в местах, где находились церкви, они лишались права совершать богослужения, таинства, служить панихиды. Были запрещены похоронные процессии для православных: покойников приказывали вывозить ночью на кладбище через ворота, предназначавшиеся для удаления из города нечистот.
К лету 1621 г. Кунцевич отобрал все храмы и монастыри у православных Полоцка, Витебска и большинства других городов и селений своей епархии. Жестокость Кунцевича по отношению к православным была столь сильна, что даже митрополит Иосиф Руцкий и канцлер Литвы Лев Сапега призывали его к сдержанности. Так, Лев Сапега в письме к Иосифу Руцкому писал:
|
Не один я, но и другие весьма осуждают то, что ксендз владыка Полоцкий слишком жестоко начал поступать в делах веры и очень надоел и омерзел народу как в Полоцке, так и везде. Давно я предостерегал его, просил и увещевал, чтобы он так жестоко не действовал, но он, имея свои соображения, более упрямые, нежели основательные, не хотел слушать наших советов. Дай Бог, чтобы последствия его распоряжений и суровых действий не повредили Речи Посполитой. Ради Бога прошу вашу милость, вразуми его, чтобы он прекратил и оставил свою суровость в этих делах и скорее добровольно уступил могилевцам их церкви, не дожидаясь того, чтобы они сами и без просьбы отобрали их у него... Пожалуйста, ваша милость, держи его на вожжах |
|
В 1622 году Мелентий Смотрицкий направилв Витебск грамоту, где объявлял себя законным Полоцким архиепископом и обвинял Кунцевича в вероотступничестве. Горожане практически единодушно отказались от повиновения Кунцевичу и составили акт о признании своим епископом Смотрицкого. Примеру жителей Витебска последовали горожане других крупных городов епархии. Кунцевич написал жалобу Льву Сапеге, потребовав наказания православных, однако в ответном письме канцлер пишет:
|
Не хотел бы я вступать с вашим преосвященством в переписку и споры, но, видя упорство, с каким вы отстаиваете свои убеждения, не внимая никаким резонам, нахожу себя вынужденным отвечать, вопреки моему желанию, на неосновательное письмо ваше. Признаюсь, что и Я заботился о деле унии и что было бы неблагоразумно оставить это дело; но мне никогда и на ум не приходило того, что ваше преосв. будете присоединять к ней столь насильственными мерами. Всевышний зовет к себе кротко: приидите ко мне вси труждающиися и обремененнии … а не хочет и не приемлет рабов, влекомых насильно. А вы своим неосмотрительным насилием подстрекнули и так сказать, принудили народ русский к сопротивлению и нарушению присяги, данной его королевскому величеству (имеется в виду отпадение Москвы от избранного ею в короли Владислава-королевича — авт.). Вам трудно в этом запереться, когда вас уличают в этом жалобы, поданныя русскими польским и литовским начальникам... Согласно учению Св. Писания, нужно заботиться, чтобы наша ревность и желание единоверия основывались на правилах любви; но вы уклонились от наставления сего Апостола, а потому не удивительно, что подвластные вам вышли из повиновения. Что касается опасностей, угрожающих вашей жизни, на это можно сказать: каждый сам бывает причиною своего несчастия... Вместо радости, пресловутая ваша уния наделала нам столько хлопот, раздоров, и так нам опротивела, что мы желали бы лучше остаться без нее, так много, по ее милости, мы терпим безпокойств, огорчение, и докук. Вот плод вашей пресловутой унии! Сказать правду, она приобрела известность только смутами и раздорами, которые произвела она в народе и в целом крае! |
|
Однако, Кунцевич не обратил внимание на слова Льва Сапеги и написал на него в свою очередь жалобу Папе. Во главе войска он ворвался в Витебск, где начал громить православные церкви и избивать священников, он приказал уничтожить уникальные старинные фрески Благовещенской церкви XII века.
Жестокость и насилие Кунцевича привели к ряду выступлений против унии. При попытке посещения Могилёва, где было православное братство, он увидел, что городские ворота закрыты, а православное население приготовилось к вооруженному отпору. Кунцевич пожаловался польскому королю Сигизмунду III, который жестоко расправился с непокорным городом, руководителей восстания казнили, на жителей наложили большой штраф и отобрали все православные церкви. Отпор Кунцевичу оказали также горожане Орши.
В 1623 году в Варшаве состоялся сейм, на котором выступил Лаврентий Древинский. Потребовав прекратить преследования православных, он сказал:
|
Мы ничего не просим, кроме того, что уже более 600 лет нам принадлежит, что, как святыню, всегда сохраняли нам польские короли, что утвердил за нами и сам нынешний король своею присягою при своем восшествии на престол и самим делом, предоставив нашему патриарху посвятить нам митрополита… В Белоруссии Полоцкий архиепископ 5 лет уже держит запечатанными православные церкви Орши и Могилева. Граждане Полоцкие и Витебские, которые не могут иметь в городе по запрещению того же архиепископа, ни церкви, ни даже дома для отправления своего богослужения, принужденные по воскресным и праздничным дням выходить для того за заставы в поле, да и то без священника, так как ни в городе, ни близ города им не позволено иметь своего священнослужителя… Наконец, вот дело ужасное, невероятное, варварское и свирепое: в прошлом году, в том же белорусском городе Полоцке, тот же апостат-епископ, чтобы еще более досадить горожанам, намеренно приказал выкопать из земли христианские тела, недавно погребенные в церковной ограде, и выбросить из могил на съедение псам, как какую-нибудь падаль… |
|
Несмотря на это Кунцевич продолжил зверствовать и после сейма 1623 года приказал не только не пускать православных в церкви, но и запретил богослужения на дому, а также за городом в шалашах. Фанатики-униаты с ведома Кунцевича нападали на эти шалаши и жестоко избивали священников и молящихся. Православные священники и наиболее активные миряне по приказу униатского архиерея были арестованы, многие были изгнаны за пределы Полоцкой епархии.
12 ноября 1623 года, когда Кунцевич возвращялся с воскресной службы, его архидиакон Дорофей внезапно напал на православного священника Илию, который проходил мимо, следуя на службу за город. Избив его до полусмерти, он связал его и запер в архиерейской кухне.
Это известие быстро распространилось по городу и переполнило чашу терпения горожан, они ворвались в келию Кунцевича, где убили его, а тело сбросили в Двину. За это поляки жестоко покарали горожан: 19 человек было казнено, около 100 было приговорено к смерти заочно, многих наказали кнутом, темницею, изгнанием. Имения всех виновных были конфискованы. Город был лишен Магдебургского права, с ратуши и церквей сняты были колокола; жители Витебска обязаны были на свой счет великолепно отстроить соборную церковь, при которой убит был Кунцевич. После смерти Кунцевича преследование православных усилилось по всей стране, которые были настолько жестокими, что уже в 1624 году митрополит Иов обратился к русскому царю с просьбой принять Малороссию в своё подданство, а в 1627, 1633, 1646, 1653 годах во многих белорусских городах вспыхивали восстания против национального и религиозного угнетения со стороны поляков.
Несмотря на всем известные свидетельства зверств Кунцевича в отношении православных христиан, Папа Римский Пий IX в 1867 г. причислил его к святым, провозгласив его патроном для России и Польши. По одной из версию, это было сделано с единственной целью "досадить" России, так как только что было подавлено Польское восстание 1863 года, активно поддерживаемое католиками. Папа Римский Иоанн Павел II назвал Кунцевича "апостолом единения". Однако, остаются серьезные сомнения в том, Кунцевича ли тело захоронено в соборе как "мученика за веру".
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
Судя по всему, сорванный 27 февраля кровавый сценарий также предполагал попечение слуг Ватикана. И отнюдь не только духовное.
