![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
matveychev_oleg напомнил о поджигателях Второй мировой войны
Нередко в ответ на обвинения в том, что СССР несёт ответственность за разжигании Второй мировой войны не менее Гитлера, наша сторона идет по пути простого реагирования, т.е. опровержения нечистоплотных тезисов оппонентов. Этого явно недостаточно. Речь должна идти о другом — о фиксации того факта, (благо, доказательств избыток, причем со стороны серьезных и честных западных ученых), что, во-первых, именно британцы и американцы привели Гитлера к власти, создав "Гитлер инкорпорейтед", что именно англосаксы накачали фюрера деньгами и обеспечили (британцы) Мюнхеном тот военный потенциал, без которого Гитлер не мог бы начать войну против СССР. Во-вторых, что именно Великобритания "Мюнхеном-38" сорвала заговор немецких генералов, готовых свергнуть Гитлера — этого британцы допустить не могли. В-третьих, что именно позиция Великобритании в мае-июне 1941 г. (тайные переговоры с Гессом и другими) создала у Гитлера впечатление, что британцы либо замирятся с ним, в случае его нападения на СССР, либо как минимум останутся де-факто нейтральными, продолжая "странную войну": блицкриг против СССР был возможен только при гарантии ненанесения удара британцами на западе.Иными словами, в мае–июне 1941 г. британцы провернули дипломатическую спецоперацию, аналогичную той, которую они сработали в июле 1914 г., спровоцировав Вильгельма II на войну, да так, что он, а также, естественно, Германия и немцы оказались во всем виноваты. Разумеется, формально виноват тот, кто начал войну, т.е. кто капнул последнюю каплю в уже наполненную до краев чашу. Но вот что писал по поводу Первой мировой войны француз Гюстав Лебон, которого, конечно же, трудно заподозрить в симпатиях к Германии вообще и к Вильгельму II в частности. Именно Вильгельм, считал Лебон, — "автор" последней капли, но историку важно понять, кто наполнил чашу до краев, в результате чего она переполнилась. Вот на этот вопрос мы и попытаемся ответить. При этом, имея в виду Вторую мировую войну, начнем мы с Первой и ее предыстории. Причин тому несколько. Во-первых, недалеки от истины историки, полагающие, что, по сути, это была одна война — Тридцатилетняя война ХХ в. (1914–1945 гг.). Во-вторых, механизм возникновения двух главных войн Большой войны в целом был почти одинаков, понимание первого во многом прояснит второй и позволит выявить решающую роль именно британцев в разжигании мирового конфликта. Разумеется, они планировали разжечь германо-советский конфликт, но у Гитлера и Рузвельта были свои планы. В-третьих, причины и цели обеих главных войн одни и те же; цели просты — уничтожить Германию и Россию, стравив их, и присвоить промышленный потенциал первой и природные пространство и ресурсы второй, а также установить нечто вроде мирового правительства, глобальной "железной пяты" банкиров, сорганизовавшихся (создание ФРС в 1913 г.) аккурат под начало Большой войны.
Конец лета — начало осени — весьма подходящее время для начала разговора на эти темы. 1 августа 1914 г. началась Первая мировая война, 1 сентября 1939 г. — Вторая. Как и в любых названиях, в названиях этих войн есть условности и неточности.
Во-первых, мировые войны начались задолго до ХХ в., и если о Тридцатилетней войне (1618–1648 гг.) еще можно спорить, то Семилетняя (1756–1763 гг.) и наполеоновские войны были мировыми и по размаху военных действий, и по масштабу стоявших "на кону" ставок. Во-вторых, строго говоря, 1 августа 1914 г. и 1 сентября 1939 г. начались европейские или, в лучшем случае — благодаря России/СССР — евразийские войны; мировыми в точном смысле слова они стали соответственно в апреле 1917 г. и в декабре 1941 г. (я уже не говорю о том, что реальным началом Второй мировой следует считать 28 сентября 1938 г. — Мюнхенский сговор). Правда, Гитлер, и, что показательно, на полгода раньше него Рузвельт (проговорка по Фрейду), использовали термин "мировая война" уже применительно к начавшейся в Европе войне, какой бы "странной" она ни была, но это скорее говорит о планах и информированности двух этих господ, замахивавшихся на создание "нового мирового порядка".
Настоящая статья открывает цикл, посвященный мировой борьбе за власть, информацию и ресурсы, главным объектом, главной мишенью в которой была Россия, а агрессором — англо-германский Запад. Первая статья посвящена механизму возникновения и целям Первой мировой. Во второй — речь пойдет о том, как Великобритания и США, точнее — часть англо-американского истеблишмента, организованная в закрытые наднациональные группы мирового согласования и управления с 1929 г. строили "Гитлер инкорпорейтед" (Третий рейх) и вели мир к новой мировой войне — финалу горячей фазы Большой войны ХХ в., ключевая дата здесь и "точка невозврата" — 28 сентября 1938 г. В третьей статье мы поговорим о том, как после войны с согласия и при поддержке США был создан Четвертый рейх. Ну а затем поговорим о самих США, которые ряд исследователей считают прямым наследником Третьего рейха, и о послевоенной западной правящей элите, целеполагание и цели важнейших сегментов которой во многом явно идентичны нацистским. Последнее позволяет несколько иначе, чем обычно, взглянуть на Третий рейх — как на брутальный эксперимент (по управлению большими массами населения, манипуляции сознанием, физическому уничтожению большого количества людей, созданию магической власти и многого другого) общезападной правящей верхушки, проведенный силами и руками созданных этой же верхушкой нацистов.
И последнее — по счёту, но не по значению. Исходным толчком для написания цикла статей стали информационные атаки по поводу советско-германского договора 1939 г., но начинаю я с механизма возникновения Первой мировой войны, т.е. по сути с характеристики эпохи, которую Я. Ромейн назвал "водоразделом" (1871/75–1925/29 гг.).
Именно целостная картина эпохи, стартовавшей франко-прусской войной (1870–1871 гг.) и экономической депрессией (1873–1896 гг.) и окончившаяся разрушением СССР (1991 г.), а не отдельные контрвыпады на упреки в адрес СССР в вине за Вторую мировую войну, представляется адекватным ответом психоисторическому противнику; не контратака, а контрнаступление по всей линии фронта. Как заметил Альберт Швейцер, в споре побеждает тот, кто подрывает основы взглядов и позиций оппонента. И, добавлю, предлагает более широкую, чем он, картину мира и причинно-следственных связей. Я уже не говорю о том, что от начала Первой мировой и предшествовавших ей десятилетий прямая линия прочерчивается через 1939–1945 гг. в наши дни, в "водораздельную", чем-то напоминающую и 1900-е, и 1930-е годы одновременно предвоенно-военную эпоху, чреватую новым взрывом — ведь даже разрушением СССР в 1991 г. русский вопрос, проблема России не были решены Западом до конца; битва за русские ресурсы, а с учетом угрозы геоклиматической катастрофы и за русское пространство как резервную территорию еще впереди. Надо учить уроки Истории и использовать их науку против главного противника — "Ступай, отравленная сталь, по назначенью" ("Гамлет" Шекспира в пастернаковском переводе). И если мы хотим (должны!) переиграть результаты Холодной войны как когда-то СССР переиграл итоги для России Первой мировой, то уроки истории нужно не только знать и учить, их нужно использовать как оргоружие в информационной, психоисторической войне.
C окончанием наполеоновских войн Россия стала противником № 1 Великобритании на континенте, и британцы начали готовиться к устранению этого конкурента. В 1820-е годы была запущена психоисторическая (информационная) программа "русофобия", которая должна была морально и идейно подготовить всех западноевропейцев к участию в британской борьбе против России, кульминацией которой в XIX в. стала Крымская война — первая общезападная война против России. Ее результатом стало уменьшение влияния России в Европе и некоторое укрепление позиций Франции Наполеона III, но при этом Россия сохранила статус великой державы и продолжала противостоять Великобритании в Центральной Азии. Чтобы изменить эту ситуацию, британцы озаботились созданием континентального противовеса России, который в то же время мог бы подсечь и Наполеона III, проявлявшего все большую самостоятельность. Таким противовесом должна была стать объединившаяся вокруг Пруссии Германия.
В 1870–1871 гг. Пруссия нанесла поражение Франции. Уже тогда у современников быстрая победа немцев вызвала определенное удивление — не настолько они были сильнее французов в военном отношении. Со временем ситуация прояснилась: поражение во многом стало результатом предательства. Последнее было обусловлено тем, что "братья" из масонских лож Великобритании, Франции и Германии договорились, и судьба Третьей империи была решена. Британцы могли торжествовать. И вот тут-то немцы преподнесли им крайне неприятный сюрприз, последствия которого в значительной степени определили ход европейской и мировой истории почти на восемь десятков лет.
Разделавшись с французами, немцы объединили свои (континентальные) масонские ложи, которые ранее в разрозненном виде находились в той или иной степени под контролем британских (островных) лож, в одну крупную сверхложу — "GeheimeDeutschland"("Тайная Германия") и тем самым не только вышли из-под их контроля, но сделали заявку на самостоятельную игру в мировых процессах. Впервые (и, кстати, единственный раз в истории) англосаксонским наднациональным структурам мирового управления и согласования был брошен вызов на национальной основе. Этот вызов был подкреплен национально-политической позицией немецкого правящего класса и растущей экономической мощью Второго рейха, тогда как Великобритания в 1870-е годы пик своей политико-экономической гегемонии в мире уже прошла.
Британское общественное мнение, не ведавшее о масонской подоплеке франко-прусской войны, победа немцев напугала до такой степени, что в 1871 г. увидел свет рассказ полковника Дж. Чесни "Битва под Доркингом". Сюжет прост: немцы высаживаются в Англии и начинают войну. Еще за 10–15 лет до того подобное британцу и в голову не могло прийти, но жизнь менялась.
Итак, Второй рейх создал двухконтурную систему власти в одной, отдельно взятой стране — до этого двухконтурной структурой власти обладали только британцы. Хотя в "коварном Альбионе" угрозу осознали сразу, в 1870-е годы британцам было не до Германии: ситуация на Ближнем Востоке, русско-турецкая война и Большая игра не позволяли им заняться решением германского вопроса. Германия тем временем наращивала мощь, формировался русско-германский союз, а экономическое положение Великобритании не улучшалось.
В начале 1880-х перед британской верхушкой остро встали два тесно связанных вопроса — германский и русский. Рост Германии, "германского духа" надо было во что бы то ни стало остановить, ну, а русские ресурсы надо было поставить под контроль. И, конечно же, нельзя было допустить реализации ночного кошмара британцев — континентального русско-германского союза. Более того, британцы могли остановить немцев только с помощью России, использовав ее (а затем, по использовании, поставить на колени, как они это попытались сделать в 1917–1918 гг.). Как заметил замечательный русский геополитик Е.А. Едрихин-Вандам, решение британцами германского вопроса "возможно не единоборством Англии и Германии на Северном море, а общеевропейской войной при непременном участии России и при том условии, если последняя возложит на себя, по меньшей мере, три четверти всей тяжести войны на суше". Отметим важнейшую деталь: в конце XIX в. само существование Британской империи и ее верхушки во многом стало зависеть от разрушения Германии и России, но средством разрушения мог быть только конфликт между ними. Тугим узлом завязанный русско-германский вопрос стал центральным вопросом существования британской, а с определенного момента американской верхушки в их глобалистских устремлениях. Глобалистский и имперский принципы организации пространства несовместимы, особенно когда имперский принцип воплощается белой же, христианской, но не протестантско-католической и к тому же некапиталистической по сути цивилизацией — Россией.
Ясно, что решение германского вопроса британцами упиралось в европейскую войну, которую надо было каким-то образом вызвать, и в необходимость создания союза с Россией. С учетом полувекового англо-русского противостояния даже договора 1887 г. по Афганистану, заключенного после Пандждехского инцидента (1885 г.), который едва не привел к войне, было маловато для фундамента нового союза. К тому же британцы стремились зажать немцев в клещи, а для этого нужна была Франция как союзник Великобритании и России. Но в том-то и дело, что у Франции на тот момент были натянутые отношения с Россией и еще более натянутые — с Великобританией. И британцы нашли сильный ход: прийти к союзу с Россией через союз с Францией, которая предварительно войдет в союз с Россией. Эту схему разбили на несколько ходов.
По-видимому, окончательное решение по разгрому Германии британцы приняли не позднее 1888 г. (экономические проблемы подпирали), и работа закипела. Сначала нужно было поработать над франко-русским союзом. Убеждать французов двинуться в сторону России пришлось папе Римскому. Он едва ли с охотой взялся за это дело, но на тот момент Ватикан изрядно задолжал Ротшильдам, пришлось отрабатывать. Франко-русскому сближению способствовало и послебисмарковское ухудшение германо-русских отношений — отчасти объективное, отчасти являющееся результатом действий в России британской агентуры влияния, тесно связанной с британскими банкирами.
В 1892–1893 гг. результат — франко-русский союз — был налицо. Ну, а положение Великобритании на мировой арене осложнилось настолько, что Сесил Родс заговорил о необходимости создания единого англо-американского истеблишмента и занялся созданием принципиально новых закрытых наднациональных структур мирового согласования и управления, более адекватных новой эпохе, чем масонство, с одной стороны, и немецкая сверхложа и иные закрытые структуры — с другой. Одной из таких новых структур стало общество под названием "Мы" ("We"), или "Группа" ("Thegroup" — существует до сих пор); за ним последовали другие, например, общество Милнера. Новые общества активно включились в дело спасения Великобритании путем уничтожения Германии с ее двумя контурами власти (кстати, немцы тоже не дремали, создавая неоорденские структуры и корпорации нового типа) и разрушения России.
Следующим шагом долгосрочной стратегии Великобритании было подтолкнуть Францию к союзу с Альбионом. Для этого нужно было наглядно продемонстрировать французам, что русские не так сильны и не стоит слишком рассчитывать на них в противостоянии с Германией. Для этого нужно было реально ослабить Россию, но только не в европейской зоне — там она еще пригодится, а, так сказать, "на дальних берегах". Например, на Дальнем Востоке. Эта задача была решена с помощью японско-русской войны (1904–1905 гг.). Ей предшествовало заключение англо-японского договора (1902 г.), сыгравшего значительную роль в определении исхода японско-русской войны, в которой британцы активнейшим образом помогали японцам. Аналогичным образом "играли" и американцы, действуя против России. Символично, что любимой мишенью для стрельбы в тире президента Т. Рузвельта, с которого в политике США начинается поворот к новым отношениям с Великобританией, был портрет русского императора Николая II.
Британцы добились своей цели: после японско-русской войны напуганные французы пошли на союз с Великобританией. Россию британская агентура влияния, сорвавшая русско-германское сближение после Бьерка, подталкивала тоже к союзу с британцами, который после войны с Японией и при наличии русско-французского и франко-английского союзов внешне казался логичным. В 1907 г. русско-английским союзом было оформлено то, что вошло в историю под названием "Entente" — "Антанта", или "Сердечное согласие". До сердечности там было очень далеко, тем более, что Великобритания по сути не брала на себя никаких обязательств, оставляя Францию и Россию "один на один" с Германией.
III
Таким образом, в 1907 г. после двадцатилетней игры Великобритания сдала себе козыри, подготовив сцену для русско-германской войны. Теперь оставалось лишь поджечь бикфордов шнур, однако этот момент оттягивался тем, что англо-американские банкиры никак не могли взять под контроль финансы США (попытка 1907–1908 гг. провалилась), а без этого Большая война сулила меньшие прибыли. В 1913 г. созданием Федеральной резервной системы эта задача была решена, и теперь-то уж ничто не мешало англо-американскому истеблишменту (банкиры, промышленники, руководители закрытых клубов, лож и т.п.), потирая руки, сказать "то-то сейчас рванет" и приступить к уничтожению европейских империй/монархий.
Интересно, что, выступая в начале 1914 г. на заседании Географического общества в Париже, будущий диктатор Польши, а тогда еще социалист Ю. Пилсудский сказал, что вскоре в Европе вспыхнет война между блоками, в которой будут разгромлены Австро-Венгрия, Германия и Россия (Пилсудский ошибся лишь в очередности).
Вопрос "где рванет?", по сути, не стоял. Ясно где — на Балканах. На рубеже 1870–1880-х годов годы Бисмарк предупреждал, что новая война в Европе вспыхнет из-за какой-нибудь глупости на Балканах. Особенно, добавлю я, если "глупость" хорошо подготовить. И ее начали готовить сразу же после русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Не случайно прологом к Первой мировой стали именно Балканские войны.
Войну в Югославии середины 1990-х годов писатель О. Маркеев назвал "модельной" — в том смысле, что в ней обкатывались определенные модели действий в чрезвычайных ситуациях, будущих возможных действий против полиэтнической и поликонфессиональной (как и Югославия) России, шла вербовка и ликвидация чужих, закладывались развед- и спецсети для будущих операций. Больше всего шустрили, естественно, американцы, британцы, немцы, ну и — в меньшей степени — представители ближневосточных и средневосточных стран. Русско-турецкая война 1877–1878 гг. и "послесловие" к ней тоже стали временем закладки сетей для будущих операций. Закладчиками были главным образом англичане, для разведки которых Балканы были традиционной зоной деятельности — это хорошо описал У. Стид (Стэд) в двухтомнике "Парламентарий для России", вышедшем в конце XIXв. Англичане (в некоторой конкуренции с русской и австро-венгерской разведками) создали на юге Балкан свою сеть тайных организаций, включая сербские террористические, которые они использовали "втемную" (или "вполутемную"). В результате, когда понадобился выстрел в Сараево, он прозвучал: сербские (именно они, а не какие-то иные) террористы из "Черной руки" убили противника войны Франца-Фердинанда; кстати, через два дня в Париже был убит еще один противник войны — знаменитый социалист Жорес, открывая путь многоходовке "Сербия — Австро-Венгрия — Россия — Германия". Четыре шара в Лузу Истории. Но закатить их точным ударом пятого шара должен был некий игрок — умный и коварный. И тут началось самое интересное.
Великобритания в лице своего министра иностранных дел сэра Эдуарда Грея, контактировавшего с представителями Германии, Австро-Венгрии, России и Франции, убедила всех их и прежде всего Вильгельма, что сложившаяся ситуация — это проблема четырех держав, а Великобритания сохраняла и в любом случае будет сохранять нейтралитет. Тем более, подчеркивал Грэй, что у Великобритании нет никаких обязательств перед Францией и Россией. Вильгельм поверил, объявил войну России и получил объявление войны от Англии, своего рода "черную метку": "Дело сделано, Вилли". Теперь он мог сколько угодно топать ногами, изрыгать проклятья в адрес "низкой торгашеской сволочи" — ловушка захлопнулась, Германия оказалась в состоянии войны на два фронта с тремя ведущими европейскими державами.
Английский историк Н. Фергюсон неуклюже пытается объяснить возникновение Первой мировой ошибками Великобритании и ее дипломатов. Нет, это не ошибка, а реализация четкого плана, доведение до конца линии, задуманной в 1880-е годы. Ясно, что Н. Фергюсон хочет выгородить Великобританию, можно только посочувствовать — тяжело человек свой хлеб зарабатывает, трудно доказать недоказуемое. Кто не слеп, тот видит: именно Великобритания, международный союз англо-американских банкиров, организованный в клубы и ложи, до краев наполнили ту чашу, капнуть последнюю, переполняющую каплю в которую они сумели заставить простака Вильгельма. Вообще надо сказать, что англосаксам в начале ХХ в. сильно повезло: во главе государств-мишеней они имели двух недалеких, неадекватных современному их миру правителей — Вильгельма II и Николая II. И если про Вильгельма уже почти забыли, то с Николаем II иначе — до сих пор находятся историки, которые пытаются "петь" этого бездарного правителя как крупного государственного деятеля.
Уже август 1914 г. (не говоря о войне в целом) доказал правоту Е.А. Едрихина-Вандама, предсказавшего успех Великобритании в борьбе с Германией только в том случае, если на стороне британцев выступит Россия, которая взвалит на себя три четверти военного бремени. В августе 1914 г. наступлением в Восточной Пруссии, проведенным до завершения мобилизации, Россия спасла Париж и Францию. Не произойди этого, война — с разгромом Франции — закончилась бы по-другому, возможно и не победой Германии, но и не ее поражением.
Верные замыслу организации взаимного уничтожения Германии и России в ходе войны, британцы, когда к концу 1916 г. стало ясно, что война выиграна и Германия будет повержена, обратились к решению русского вопроса, благо ситуация в России и неадекватный царь способствовали этому. Британцы активно поддержали заговор против Николая II (показательно, что убивать Распутина был прислан именно киллер из Лондона); без этой поддержки заговор едва ли состоялся бы — при желании Альбион мог элементарно разрушить его.
В 1918 г. Российской, Германской и Австро-Венгерской империй уже не существовало. Версальская система, созданная политической обслугой Ротшильдов, Рокфеллеров и других банкирских семей, казалась полным торжеством планов англо-американского истеблишмента, англо-американских клубов, лож, закрытых обществ. Но Гегель не случайно писал о "коварстве истории". В 1920-е годы Большая система "Россия" оказалась не по зубам Большой системе "Мир капитализма", потому что мир этот не был един: англосаксы грызлись с немцами, внутри англосферы противостояли друг другу "кузены" — британцы и американцы, Ротшильды конкурировали с Рокфеллерами, выигравшими Первую мировую войну, поднимали голову японцы.
Команда Сталина умело использовала эти противоречия, свернула проект "мировая революция", который в лучшем случае сохранял Россию в качестве сырьевого придатка "передового Запада", в худшем — превращал ее просто в хворост, в расходный материал, и начала строить "социализм в одной, отдельно взятой стране", красную империю — Четвертый Рим как системный антикапитализм. Этим команда Сталина вступила в конфликт с глобалистами — как правыми (буржуины, Фининтерн), так и левыми (адепты мировой революции, часть Коминтерна). Понятно, что революционеры и буржуины, левые и правые глобалисты — враги. Но по-своему мировая революция, разрушающая государства и стирающая государственно-политические границы, приводя в соответствие политическую организацию капиталистической системы с экономической (мировой рынок без границ) соответствовала интересам крупного капитала, особенно финансового. Разумеется, у революционеров были свои цели, а у мировой верхушки — свои: мир-революционеры стремились организовать системный кризис капитализма и создать новую систему во главе с мировым коммунистическим правительством, а сверхкапиталисты использовали революционеров (словно заглянув в будущее и посмотрев "Матрицу-2") для углубления кризиса старой структуры и создания новой структуры прежней же капиталистической системы, но уже без государств, а во главе с мировым правительством.
Характеризуя сегодняшнее сотрудничество радикальных глобалистов и радикальных исламистов, С.А. Горяинов пишет: "В истории существуют достаточно короткие периоды, когда будущие противники вынуждены работать сообща, исключительно ради создания прочных долговременных основ глобального конфликта, который определит мировой баланс". Ситуация 1920-х годов с противостоянием радикальных глобалистов "слева" и "справа" была аналогичной. И если у глобалистов и исламистов 2000-х годов враг — государство вообще, то у левых и правых глобалистов 1920–1930-х годов врагом было конкретное государство — сталинский СССР, который ломал планы и тех, и других. С этой точки зрения троцкистско-бухаринский, лево-правый антисталинский блок — не выдумка и не логический нонсенс, а реальность, обусловленная диалектикой развития капитализма и системного антикапитализма.
…Моментом истины стал 1929-й год, один из главных в ХХ в. В 1929 г. высылкой Троцкого из СССР Сталин "объяснил" Коминтерну и Фининтерну, что возврата к проекту "мировая революция" не будет, только "Красная империя", а там поглядим. В ответ "правые глобалисты" начали подготовку новой мировой войны, с этой целью именно с 1929 г. к власти в Германии повели Гитлера, чтобы Германия и СССР, немцы и русские еще раз сцепились в смертельной схватке, германско-русский вопрос, таким образом, получил окончательное решение. В том же 1929 г. человек, который на весах истории весил, возможно, столько же, сколько Рузвельт, Черчилль, Гитлер и Муссолини вместе взятые, — директор Центрального Банка Англии Монтэгю Норман по сути закрыл Британскую империю от внешнего мира, т.е. прежде всего от США, от Рокфеллеров, и те начали решать свои проблемы, вкладывая не только в Третий рейх, но и в СССР. Решение Нормана, продиктованное определенной частью англо-американских банкиров, вымостило дорогу к Великой депрессии, а вместе с ней — к войне, в ходе которой США вынуждены были разрушить не только Третий рейх, но и Британскую империю. Однако прежде нужно было, чтобы вспыхнула война в Европе, а для этого британцам и американцам нужен был Гитлер. Англо-американцы, как за несколько десятилетий до этого, начали наполнять чашу, двигаясь к Мюнхену. До Мюнхена они дотопали, а затем в августе 1939 г. их подсек Сталин, чего англосаксонский Запад до сих пор не может ему простить и, пряча свои действия, пытается обвинить в равной с Гитлером вине за возникновение Второй мировой.
Не складывается — против фактов не попрешь. События и тенденции периода 1870-х–1920-х гг. со стеклянной ясностью показывают, кто были реальные поджигатели и заговорщики (1930-е покажут это с ещё большей ясностью). Именно поэтому сегодня их идейные и политические наследники (затевая к тому же новую смертельную каверзу) наводят "тень на плетень". Андрей Фурсов источник
Отрывок:
