ILIA CHAVCHAVADZE - Mamao Chveno
Jan. 10th, 2013 12:51 amПросто послушайте
Jan. 10th, 2013
Просто послушайте
Головной атомный подводный ракетный крейсер Юрий Долгорукий" войдет в состав Военно-Морского флота России 10 января. Завтра в Северодвинске на подлодке проекта 955 "Борей" будет поднят Военно-морской флаг.
Как сообщает пресс-служба ПО "Севмаш", в торжественной церемонии подъема флага примут участие министр обороны Российской Федерации генерал армии Сергей Шойгу, главнокомандующий Военно-морским флотом РФ адмирал Виктор Чирков, командование Северного флота и Беломорской военно-морской базы.
Кроме того, за церемонией приемки АПЛ по видеосвязи будет наблюдать президент РФ Владимир Путин, который совершит рабочую поездку в Североморск Мурманской области.
Головной атомный подводный крейсер К-535 "Юрий Долгорукий" - первая подводная лодка четвертого поколения, которая войдет в состав подводных сил ВМФ.
Справка
Характеристики АПЛ "Юрий Долгорукий": надводная скорость - 15 узлов, подводная - 29 узлов, рабочая глубина погружения - 400 метров, предельная - 480 метров, автономность плавания - 90 суток, экипаж - 107 человек. "Юрий Долгорукий" вооружен торпедами, торпедоракетами, крылатыми ракетами. АПЛ оснащена торпедными аппаратами, переносными зенитно-ракетными комплексами. В проекте - вооружение субмарины 12 баллистическими ракетами "Булава".
Напомню, что Юрий Долгорукий - великий киевский князь, который основал Москву и предполагаемые останки которого вот уже больше 10 лет Украина отказывается передать россии для экспертизы и захоронения.
Головной атомный подводный ракетный крейсер Юрий Долгорукий" войдет в состав Военно-Морского флота России 10 января. Завтра в Северодвинске на подлодке проекта 955 "Борей" будет поднят Военно-морской флаг.
Как сообщает пресс-служба ПО "Севмаш", в торжественной церемонии подъема флага примут участие министр обороны Российской Федерации генерал армии Сергей Шойгу, главнокомандующий Военно-морским флотом РФ адмирал Виктор Чирков, командование Северного флота и Беломорской военно-морской базы.
Кроме того, за церемонией приемки АПЛ по видеосвязи будет наблюдать президент РФ Владимир Путин, который совершит рабочую поездку в Североморск Мурманской области.
Головной атомный подводный крейсер К-535 "Юрий Долгорукий" - первая подводная лодка четвертого поколения, которая войдет в состав подводных сил ВМФ.
Справка
Характеристики АПЛ "Юрий Долгорукий": надводная скорость - 15 узлов, подводная - 29 узлов, рабочая глубина погружения - 400 метров, предельная - 480 метров, автономность плавания - 90 суток, экипаж - 107 человек. "Юрий Долгорукий" вооружен торпедами, торпедоракетами, крылатыми ракетами. АПЛ оснащена торпедными аппаратами, переносными зенитно-ракетными комплексами. В проекте - вооружение субмарины 12 баллистическими ракетами "Булава".
Напомню, что Юрий Долгорукий - великий киевский князь, который основал Москву и предполагаемые останки которого вот уже больше 10 лет Украина отказывается передать россии для экспертизы и захоронения.
И как это надо понимать?
Jan. 10th, 2013 01:17 am
Коммунисты России и РПЦ выработают совместную оценку советского периода
Об этом сообщают РИА Новости в среду со ссылкой на секретаря ЦК КПРФ, депутата Госдумы Сергея Обухова.
Ранее в среду глава синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что в 2013 году представители православной общественности особое внимание уделят выработке должной и беспристрастной оценки советского периода истории и намерены привлекать к экспертным дискуссиям и диалогам представителей КПРФ и других левых организаций.
И вот наконец Германия. И женщины врага - матери, жены, дочери, сестры тех, кто с 1941-го по 1944-й год глумился над гражданским населением на оккупированной территории СССР. Какими же увидели их советские военнослужащие? Внешний вид немок, идущих в толпе беженцев, описан в дневнике Владимира Богомолова: «Женщины - старые и молодые - в шляпках, в платках тюрбаном и просто навесом, как у наших баб, в нарядных пальто с меховыми воротниками и в трепаной, непонятного покроя одежде. Многие женщины идут в темных очках, чтобы не щуриться от яркого майского солнца и тем предохранить лицо от морщин...»[20] Лев Копелев вспоминал о встрече в Алленштайне с эвакуированными берлинками: «На тротуаре две женщины. Замысловатые шляпки, у одной даже с вуалью. Добротные пальто, и сами гладкие, холеные»[21]. И приводил солдатские комментарии в их адрес: «курицы», «индюшки», «вот бы такую гладкую…»Как же вели себя немки при встрече с советскими войсками? В донесении зам. начальника Главного Политического управления Красной Армии Шикина в ЦК ВКП(б) Г.Ф.Александрову от 30 апреля 1945 г. об отношении гражданского населения Берлина к личному составу войск Красной Армии говорилось: «Как только наши части занимают тот или иной район города, жители начинают постепенно выходить на улицы, почти все они имеют на рукавах белые повязки. При встрече с нашими военнослужащими многие женщины поднимают руки вверх, плачут и трясутся от страха, но как только убеждаются в том, что бойцы и офицеры Красной Армии совсем не те, как им рисовала их фашистская пропаганда, этот страх быстро проходит, все больше и больше населения выходит на улицы и предлагает свои услуги, всячески стараясь подчеркнуть свое лояльное отношение к Красной Армии»[22].
Наибольшее впечатление на победителей произвела покорность и расчетливость немок. В этой связи стоит привести рассказ минометчика Н.А.Орлова, потрясенного поведением немок в 1945 г.: «Никто в минбате не убивал гражданских немцев. Наш особист был «германофил». Если бы такое случилось, то реакция карательных органов на подобный эксцесс была бы быстрой. По поводу насилия над немецкими женщинами. Мне кажется, что некоторые, рассказывая о таком явлении, немного «сгущают краски». У меня на памяти пример другого рода. Зашли в какой-то немецкий город, разместились в домах. Появляется «фрау», лет 45-ти и спрашивает «гера коменданта». Привели ее к Марченко. Она заявляет, что является ответственной по кварталу, и собрала 20 немецких женщин для сексуального (!!!) обслуживания русских солдат. Марченко немецкий язык понимал, а стоявшему рядом со мной замполиту Долгобородову я перевел смысл сказанного немкой. Реакция наших офицеров была гневной и матерной. Немку прогнали, вместе с ее готовым к обслуживанию «отрядом». Вообще немецкая покорность нас ошеломила. Ждали от немцев партизанской войны, диверсий. Но для этой нации порядок – «Орднунг» - превыше всего. Если ты победитель – то они «на задних лапках», причем осознанно и не по принуждению. Вот такая психология...»[23].
Аналогичный случай приводит в своих военных записках Давид Самойлов: «В Арендсфельде, где мы только что расположились, явилась небольшая толпа женщин с детьми. Ими предводительствовала огромная усатая немка лет пятидесяти - фрау Фридрих. Она заявила, что является представительницей мирного населения и просит зарегистрировать оставшихся жителей. Мы ответили, что это можно будет сделать, как только появится комендатура.- Это невозможно, - сказала фрау Фридрих. - Здесь женщины и дети. Их надо зарегистрировать.
Мирное население воплем и слезами подтвердило ее слова.
Не зная, как поступить, я предложил им занять подвал дома, где мы разместились. И они успокоенные спустились в подвал и стали там размещаться в ожидании властей.
- Герр комиссар, - благодушно сказала мне фрау Фридрих (я носил кожаную куртку). - Мы понимаем, что у солдат есть маленькие потребности. Они готовы, - продолжала фрау Фридрих, - выделить им нескольких женщин помоложе для…
Я не стал продолжать разговор с фрау Фридрих»[24].
После общения с жительницами Берлина 2 мая 1945 г. Владимир Богомолов записал в дневнике: «Входим в один из уцелевших домов. Все тихо, мертво. Стучим, просим открыть. Слышно, что в коридоре шепчутся, глухо и взволнованно переговариваются. Наконец дверь открывается. Сбившиеся в тесную группу женщины без возраста испуганно, низко и угодливо кланяются. Немецкие женщины нас боятся, им говорили, что советские солдаты, особенно азиаты, будут их насиловать и убивать... Страх и ненависть на их лицах. Но иногда кажется, что им нравится быть побежденными, - настолько предупредительно их поведение, так умильны их улыбки и сладки слова. В эти дни в ходу рассказы о том, как наш солдат зашел в немецкую квартиру, попросил напиться, а немка, едва его завидела, легла на диван и сняла трико»[25].
«Все немки развратны. Они ничего не имеют против того, чтобы с ними спали»[26], - такое мнение бытовало в советских войсках и подкреплялось не только многими наглядными примерами, но и их неприятными последствиями, которые вскоре обнаружили военные медики.Директива Военного Совета 1-го Белорусского фронта № 00343/Ш от 15 апреля 1945 г. гласила: «За время пребывания войск на территории противника резко возросли случаи венерических заболеваний среди военнослужащих. Изучение причин такого положения показывает, что среди немцев широко распространены венерические заболевания. Немцы перед отступлением, а также сейчас, на занятой нами территории, стали на путь искусственного заражения сифилисом и триппером немецких женщин, с тем, чтобы создать крупные очаги для распространения венерических заболеваний среди военнослужащих Красной Армии»[27].
Военный совет 47-й армии 26 апреля 1945 г. сообщал, что «...В марте месяце число венерических заболеваний среди военнослужащих возросло по сравнению с февралем с.г. в четыре раза. ... Женская часть населения Германии в обследованных районах поражена на 8-15%. Имеются случаи, когда противником специально оставляются больные венерическими болезнями женщины-немки для заражения военнослужащих»[28].
Для реализации Постановления Военного Совета 1-го Белорусского фронта № 056 от 18 апреля 1945 г. по предупреждению венерических заболеваний в войсках 33-й армии была выпущена листовка следующего содержания:
«Товарищи военнослужащие!
Вас соблазняют немки, мужья которых обошли все публичные дома Европы, заразились сами и заразили своих немок.
Перед вами и те немки, которые специально оставлены врагами, чтобы распространять венерические болезни и этим выводить воинов Красной Армии из строя.
Надо понять, что близка наша победа над врагом и что скоро вы будете иметь возможность вернуться к своим семьям.
Какими же глазами будет смотреть в глаза близким тот, кто привезет заразную болезнь?
Разве можем мы, воины героической Красной Армии, быть источником заразных болезней в нашей стране? НЕТ! Ибо моральный облик воина Красной Армии должен быть так же чист, как облик его Родины и семьи!»[29]
Практичных немцев больше всего волновал вопрос о снабжении продовольствием, ради него они готовы были буквально на все. Так, некий доктор медицины Калистурх в разговоре со своими коллегами по вопросу отношения Красной Армии к немецкому населению заявил: «Нельзя скрывать, что я лично видел нехорошее отношение отдельных русских солдат к нашим женщинам, но я говорил, что в этом виновата война, а самое главное то, что наши солдаты и особенно эсэсовцы вели себя по отношению к русским женщинам гораздо хуже. – и тут же без перехода добавил: – Меня очень волновал продовольственный вопрос…»[30].
Даже в воспоминаниях Льва Копелева, с гневом описывающего факты насилия и мародерства советских военнослужащих в Восточной Пруссии, встречаются строки, отражающие другую сторону «отношений» с местным населением: «Рассказывали о покорности, раболепстве, заискивании немцев: вот, мол, они какие, за буханку хлеба и жен и дочерей продают»[31]. Брезгливый тон, каким Копелев передает эти «рассказы», подразумевает их недостоверность. Однако они подтверждаются многими источниками.
Владимир Гельфанд описал в дневнике свои ухаживания за немецкой девушкой (запись сделана через полгода после окончания войны, 26 октября 1945 г., но всё равно весьма характерна): «Хотелось вдоволь насладиться ласками хорошенькой Маргот – одних поцелуев и объятий было недостаточно. Ожидал большего, но не смел требовать и настаивать. Мать девушки осталась довольна мною. Еще бы! На алтарь доверия и расположения со стороны родных мною были принесены конфеты и масло, колбаса, дорогие немецкие сигареты. Уже половины этих продуктов достаточно, чтобы иметь полнейшее основание и право что угодно творить с дочерью на глазах матери, и та ничего не скажет против. Ибо продукты питания сегодня дороже даже жизни, и даже такой юной и милой чувственницы, как нежная красавица Маргот»[32].
Интересные дневниковые записи оставил австралийский военный корреспондент Осмар Уайт, который в 1944-1945 гг. находился в Европе в рядах 3-й американской армии под командой Джорджа Патона. Вот что он записал в Берлине в мае 1945 г., буквально через несколько дней после окончания штурма: «Я прошелся по ночным кабаре, начав с «Фемины» возле Потсдаммерплатц. Был теплый и влажный вечер. В воздухе стоял запах канализации и гниющих трупов. Фасад «Фемины» был покрыт футуристическими картинками обнаженной натуры и объявлениями на четырех языках. Танцевальный зал и ресторан были заполнены русскими, британскими и американскими офицерами, сопровождавшими женщин (или охотящимися за ними). Бутылка вина стоила 25 долларов, гамбургер из конины и картошки – 10 долларов, пачка американских сигарет – умопомрачительные 20 долларов. Щеки берлинских женщин были нарумянены, а губы накрашены так, что казалось, что это Гитлер выиграл войну. Многие женщины были в шелковых чулках. Дама-хозяйка вечера открыла концерт на немецком, русском, английском и французском языках. Это спровоцировало колкость со стороны капитана русской артиллерии, сидевшего рядом со мной. Он наклонился ко мне и сказал на приличном английском: «Такой быстрый переход от национального к интернациональному! Бомбы RAF – отличные профессора, не так ли?»[33]
Общее впечатление от европейских женщин, сложившееся у советских военнослужащих, - холеные и нарядные (в сравнении с измученными войной соотечественницами в полуголодном тылу, на освобожденных от оккупации землях, да и с одетыми в застиранные гимнастерки фронтовыми подругами), доступные, корыстные, распущенные либо трусливо покорные. Исключением стали югославки и болгарки. Суровые и аскетичные югославские партизанки воспринимались как товарищи по оружию и считались неприкосновенными. А учитывая строгость нравов в югославской армии, «партизанские девушки, наверное, смотрели на ППЖ [походно-полевых жен], как на существа особенного, скверного сорта»[34]. О болгарках Борис Слуцкий вспоминал так: «...После украинского благодушия, после румынского разврата суровая недоступность болгарских женщин поразила наших людей. Почти никто не хвастался победами. Это была единственная страна, где офицеров на гулянье сопровождали очень часто мужчины, почти никогда - женщины. Позже болгары гордились, когда им рассказывали, что русские собираются вернуться в Болгарию за невестами - единственными в мире, оставшимися чистыми и нетронутыми»[35].
Приятное впечатление оставили о себе чешские красавицы, радостно встречавшие советских солдат-освободителей. Смущенные танкисты с покрытых маслом и пылью боевых машин, украшенных венками и цветами, говорили между собой: «…Нечто танк невеста, чтоб его убирать. А их девчата, знай себе, нацепляют. Хороший народ. Такого душевного народа давно не видел…» Дружелюбие и радушие чехов было искренним. «…- Если бы это было можно, я перецеловала бы всех солдат и офицеров Красной Армии за то, что они освободили мою Прагу, - под общий дружный и одобрительный смех сказала … работница пражского трамвая»[36], - так описывал атмосферу в освобожденной чешской столице и настроения местных жителей 11 мая 1945 г. Борис Полевой.
Но в остальных странах, через которые прошла армия победителей, женская часть населения не вызывала к себе уважения. «В Европе женщины сдались, изменили раньше всех… - писал Б.Слуцкий. - Меня всегда потрясала, сбивала с толку, дезориентировала легкость, позорная легкость любовных отношений. Порядочные женщины, безусловно, бескорыстные, походили на проституток – торопливой доступностью, стремлением избежать промежуточные этапы, неинтересом к мотивам, толкающим мужчину на сближение с ними. Подобно людям, из всего лексикона любовной лирики узнавшим три похабных слова, они сводили все дело к нескольким телодвижениям, вызывая обиду и презрение у самых желторотых из наших офицеров… Сдерживающими побуждениями служили совсем не этика, а боязнь заразиться, страх перед оглаской, перед беременностью»[37], - и добавлял, что в условиях завоевания «всеобщая развращенность покрыла и скрыла особенную женскую развращенность, сделала ее невидной и нестыдной»[38].
Впрочем, среди мотивов, способствовавших распространению «международной любви», невзирая на все запреты и суровые приказы советского командования, было еще несколько: женское любопытство к «экзотическим» любовникам и невиданная щедрость русских к объекту своих симпатий, выгодно отличавшая их от прижимистых европейских мужчин.
Младший лейтенант Даниил Златкин в самом конце войны оказался в Дании, на острове Борнгольм. В своем интервью он рассказывал, что интерес русских мужчин и европейских женщин друг к другу был обоюдный: «Мы не видели женщин, а надо было… А когда в Данию приехали, … это свободно, пожалуйста. Они хотели проверить, испытать, попробовать русского человека, что это такое, как это, и вроде получалось получше, чем у датчан. Почему? Мы были бескорыстны и добры… Я дарил коробку конфет в полстола, я дарил 100 роз незнакомой женщине … ко дню рождения…»[39]
При этом мало кто помышлял о серьезных отношениях, о браке, ввиду того, что советское руководство четко обозначило свою позицию в этом вопросе. В Постановлении Военного совета 4-го Украинского фронта от 12 апреля 1945 г. говорилось: «1. Разъяснить всем офицерам и всему личному составу войск фронта, что брак с женщинами-иностранками является незаконным и категорически запрещается. 2. О всех случаях вступления военнослужащих в брак с иностранками, а равно о связях наших людей с враждебными элементами иностранных государств доносить немедленно по команде для привлечения виновных к ответственности за потерю бдительности и нарушение советских законов»[40]. Директивное указание начальника Политуправления 1-го Белорусского фронта от 14 апреля 1945 г. гласило: «По сообщению начальника Главного управления кадров НКО, в адрес Центра продолжают поступать заявления от офицеров действующей армии с просьбой санкционировать браки с женщинами иностранных государств (польками, болгарками, чешками и др.). Подобные факты следует рассматривать как притупление бдительности и притупление патриотических чувств. Поэтому необходимо в политико-воспитательной работе обратить внимание на глубокое разъяснение недопустимости подобных актов со стороны офицеров Красной Армии. Разъяснить всему офицерскому составу, не понимающему бесперспективность таких браков, нецелесообразность женитьбы на иностранках, вплоть до прямого запрещения, и не допускать ни одного случая»[41].
И женщины не тешили себя иллюзиями относительно намерений своих кавалеров. «В начале 1945 года даже самые глупые венгерские крестьяночки не верили нашим обещаниям. Европеянки уже были осведомлены о том, что нам запрещают жениться на иностранках, и подозревали, что имеется аналогичный приказ также и о совместном появлении в ресторане, кино и т.п. Это не мешало им любить наших ловеласов, но придавало этой любви сугубо «оуайдумный» [плотский] характер»[42], - писал Б.Слуцкий.
В целом следует признать, что образ европейских женщин, сформировавшийся у воинов Красной армии в 1944-1945 гг., за редким исключением, оказался весьма далек от страдальческой фигуры с закованными в цепи руками, с надеждой взирающей с советского плаката «Европа будет свободной!».
Полностью со ссылками.
У ![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
flackelf - серия замечательных фото из его путешествия в Воронеж - центр российского черноземья.
Но мой взгляд остановило одно фото:
Это памятник выдающемуся советскому военачальнику, самому молодому 38-летнему командующему фронтом, который не дожил до Победы всего 80 дней - украинцу из Умани Ивану Даниловичу Черняховскому. Рокоссовский писал о Черняховском в воспоминаниях «Солдатский долг»:
«Это был замечательный командующий. Молодой, культурный, жизнерадостный. Изумительный человек! Было видно, что в армии его очень любят. Это сразу бросается в глаза. Если к командарму подходят докладывать не с дрожью в голосе, а с улыбкой, то понимаешь, что он достиг многого».
32 раза Москва салютовала победам, одержанным войсками генерала Черняховского – сначала 60-й армией, затем 3-м Белорусским фронтом. 33-м салютом его почтили при похоронах.
Незадолго до гибели Черняховский, которому тогда ещё не исполнилось 39 лет, был представлен к званию Маршала Советского Союза. К 23 февраля уже были приготовлены маршальские погоны...
Иван Данилович был похоронен в центре Вильнюса, который освобождали его войска. Впоследствии над его могилой был сооружён памятник, который вы и видите на фотоflackelf. Вот этот памятник с другого ракурса:
18 февраля 1945 года генерал армии, дважды Герой Советского Союза, командующий 3-м Белорусским фронтом Иван Данилович Черняховский погиб, освобождая Литву. По просьбе правительства Литвы полководец был похоронен в Вильнюсе, незадолго перед тем освобожденном под его командованием. Говорят, что старинный, неповторимый в своем архитектурном своеобразии город почти не был разрушен в боях благодаря Черняховскому: это он приказал не применять при взятии тяжелых орудий и запретил воздушные бомбардировки.
20 февраля 1945 года тело генерала Черняховского было предано земле рядом с другими похороненными здесь освободителями города в Георгиевскром сквере.
Вот первый памятник генералу Черняховскому:
А вотдругие освободители Вильнюса:
Статую на могиле поставили 10 декабря 1950 года. Четырехметровая бронзовая статуя возвышалась на трехметровом постаменте – танковой башне. На ней – надпись по-литовски: «Генералу армии Черняховскому от литовского народа».
Но, увы, когда во время перестройки националистический угар свел с ума часть литовского народа, памятник генералу Черняховскому был снесен, и его прах, чтобы его не осквернили, пришлось перезахоронить в Москве на Новодевичьем кладбище. Памятник же готовились распилить и переплавить.
К счастью, его удалось спасти. Вот история спасения памятника дважды Герою Советского Союза генералу Черняховскому и переноса его в Воронеж от человека, благодаря которому памятник удалось спасти из националистического плена:
"Получилось так, что на жительство в Воронеж я прибыл из Литвы ровно на три месяца раньше бронзового генерала. В Вильнюсе площадь его имени в самом центре города, в просторечье называемая "Черняховкой", была оживленным местом встреч и неспешных сидений на уютных скамейках под могучими кронами каштанов и кленов. Украшавшая площадь фигура полководца в плаще-накидке - работа знаменитого скульптора Николая Томского - навсегда останется в зрительной памяти вильнюсских старожилов. Потому на открытие памятника Черняховскому перед воронежским вокзалом 9 мая 1993 года я шел как на встречу с земляком, с добрым старым знакомым - ведь это был тот самый памятник, наш, вильнюсский! А как он попал сюда, в Воронеж, какой ценой достался - об этом удалось узнать только сейчас.
Генерал армии, дважды Герой Советского Союза, командующий 3-м Белорусским фронтом Иван Данилович Черняховский погиб в бою на территории Восточной Пруссии 18 февраля 1945 года, меньше трех месяцев не дожив до Победы. По просьбе правительства Литвы полководец был похоронен в Вильнюсе, незадолго перед тем освобожденном под его командованием. В том, что старинный, неповторимый в своем архитектурном своеобразии город почти не был разрушен в боях, вильнюсцы должны быть благодарны Черняховскому: это он приказал не применять при взятии тяжелых орудий, запретил воздушные бомбардировки.
Сразу же после распада Союза, в 1991 году, прах полководца по желанию его дочери Неонилы Ивановны был перезахоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Сделано это было своевременно: в Литве, как и всюду в Прибалтике, не обошлось без сноса памятников советским воинам. В националистическом помрачении даже бюст Пушкина посчитали "имперским" и убрали из города. Довелось увидеть и демонтаж памятника Черняховскому. В то время никакой помощи из России, никаких протестов, шума в СМИ ждать не приходилось: в Москве были заняты своими перетрясками, а националисты в Прибалтике с их ненавистью ко всему русскому откровенно поощрялись. Но, оказывается, весть о поругании памяти полководца вызвала деятельное негодование в Воронеже: город-то тоже в годы войны освобождался от немецко-фашистской оккупации войсками под водительством Черняховского. Из городской администрации пошли письма в министерство обороны России, руководителям Литвы и Вильнюса с просьбой передать памятник Воронежу. Из Вильнюса - молчок, из минобороны - привет и пожелание успехов. И тогда начальник городского управления культуры Иван Чухнов на свой страх и риск отправился в Литву (визового режима тогда еще не было), чтобы разобраться с ситуацией на месте.
- Приезжаю, памятника на площади нет, где он, никто не сообщает, - рассказывает Иван Петрович. - В вильнюсской мэрии встречаю крайне неблагожелательный, даже сказал бы, агрессивный прием. Твердят: "Вы захватчики, а вопрос памятника - это наше внутреннее дело, никаких переговоров по этому поводу мы вести с вами не будем, можете уезжать". Но я остался, стал наводить контакты. Не все же, думаю, здесь так настроены, остались же культурные, вменяемые люди, через них и надо действовать.
И такие люди вскоре нашлись в той же вильнюсской мэрии, они и назвали местонахождение поверженного памятника, посоветовали действовать быстрее, в противном случае нельзя исключить уничтожения скульптуры - ее распилят и отправят на переплавку. Территория, где она находилась, оказалась неохраняемой: все понимали, что из-за внушительных габаритов монолит без специальной техники не поднять и не увезти. Между тем Чухнов продолжал приходить в мэрию. На второй встрече ему было заявлено: "По нашим данным в Воронеже, в художественном музее и университете, имеются вывезенные еще в годы первой мировой войны культурные ценности. Давайте так: мы вам Черняховского, а вы - наши раритеты, иначе памятник переплавим".
Естественно, воронежский начальник не был уполномочен решать такие вопросы. Сказал лишь, что позвонит в Москву, наведет справки. На самом же деле из-за полной бесполезности не стал даже звонить, а поехал, по наводке все тех же "добрых людей", в остававшуюся еще неподалеку от Вильнюса российскую воинскую часть. "Министерство обороны в свое время устанавливало памятник, оно же издало приказ о его передислокации, - сказал он командиру части, показывая имевшееся на руках письмо из Москвы. - Имущество лежит сейчас бесхозным. Вы - полковник, он - генерал армии. Должны же вы спасать генерала, если действовать как на войне, помочь ему выйти из окружения?" В ответ командир части сказал: "Даю слово офицера - сделаю все возможное".
В тот же день после обеда Чухнов снова поспешил в мэрию - вроде бы продолжать переговоры, на самом же деле, чтобы как можно дольше тянуть время, не дать уничтожить памятник. Рассказывал, что в Воронеже есть школа имени Юлюса Янониса, в честь литовского поэта установлена памятная доска, что в городе спасалась в свое время от немецкой оккупации немало литовской интеллигенции, в том числе вдова великого художника Чюрлениса София Кимантайте-Чюрленене. Говорил, а сам понимал, что в это время скульптура Черняховского уже поднимается подъемным краном на платформу. Успели, должны успеть! Дальше вести разговоры было бессмысленно. Попрощавшись с вице-мэром Вильнюса, Чухнов поспешил в воинскую часть. К семи вечера памятник находился уже под надежной защитой. Прослышав об операции, министерство обороны приказало российскому полковнику отгрузить "воинское имущество" в Воронеж. Скульптуру упаковали в огромный ящик и под видом вывозимого вооружения на платформе железнодорожного состава она прибыла в столицу Черноземья. Здесь на привокзальной площади, носящей имя генерала Черняховского, памятник пережил свое второе рождение.
Несколько лет назад мне довелось побывать в Вильнюсе как раз в День Победы. На месте бывшей могилы героя с утра ярко алели букеты цветов. Пожилые люди - русские, литовцы, поляки - подходили и кланялись воображаемому памятнику".
Похорон генерала Черняховского:
А в Вильнюсе на месте могилы и памятника дважды Героя Советского Союза генерала Черняховского, освободившего Вильнюс и спасшего его от разрушений стоит вот это, гм, произведение искусства - памятник автору гимна Литвы. Рядом с Черняховским были похоронены советские воины, погибшие в 1944. Куда дели их останки, я в сети выяснить не смогла.
flackelf - серия замечательных фото из его путешествия в Воронеж - центр российского черноземья.Но мой взгляд остановило одно фото:
Это памятник выдающемуся советскому военачальнику, самому молодому 38-летнему командующему фронтом, который не дожил до Победы всего 80 дней - украинцу из Умани Ивану Даниловичу Черняховскому. Рокоссовский писал о Черняховском в воспоминаниях «Солдатский долг»:
«Это был замечательный командующий. Молодой, культурный, жизнерадостный. Изумительный человек! Было видно, что в армии его очень любят. Это сразу бросается в глаза. Если к командарму подходят докладывать не с дрожью в голосе, а с улыбкой, то понимаешь, что он достиг многого».
32 раза Москва салютовала победам, одержанным войсками генерала Черняховского – сначала 60-й армией, затем 3-м Белорусским фронтом. 33-м салютом его почтили при похоронах.
Незадолго до гибели Черняховский, которому тогда ещё не исполнилось 39 лет, был представлен к званию Маршала Советского Союза. К 23 февраля уже были приготовлены маршальские погоны...
Иван Данилович был похоронен в центре Вильнюса, который освобождали его войска. Впоследствии над его могилой был сооружён памятник, который вы и видите на фото
flackelf. Вот этот памятник с другого ракурса:18 февраля 1945 года генерал армии, дважды Герой Советского Союза, командующий 3-м Белорусским фронтом Иван Данилович Черняховский погиб, освобождая Литву. По просьбе правительства Литвы полководец был похоронен в Вильнюсе, незадолго перед тем освобожденном под его командованием. Говорят, что старинный, неповторимый в своем архитектурном своеобразии город почти не был разрушен в боях благодаря Черняховскому: это он приказал не применять при взятии тяжелых орудий и запретил воздушные бомбардировки.
20 февраля 1945 года тело генерала Черняховского было предано земле рядом с другими похороненными здесь освободителями города в Георгиевскром сквере.
Вот первый памятник генералу Черняховскому:
А вотдругие освободители Вильнюса:
Статую на могиле поставили 10 декабря 1950 года. Четырехметровая бронзовая статуя возвышалась на трехметровом постаменте – танковой башне. На ней – надпись по-литовски: «Генералу армии Черняховскому от литовского народа».
Но, увы, когда во время перестройки националистический угар свел с ума часть литовского народа, памятник генералу Черняховскому был снесен, и его прах, чтобы его не осквернили, пришлось перезахоронить в Москве на Новодевичьем кладбище. Памятник же готовились распилить и переплавить.
К счастью, его удалось спасти. Вот история спасения памятника дважды Герою Советского Союза генералу Черняховскому и переноса его в Воронеж от человека, благодаря которому памятник удалось спасти из националистического плена:
"Получилось так, что на жительство в Воронеж я прибыл из Литвы ровно на три месяца раньше бронзового генерала. В Вильнюсе площадь его имени в самом центре города, в просторечье называемая "Черняховкой", была оживленным местом встреч и неспешных сидений на уютных скамейках под могучими кронами каштанов и кленов. Украшавшая площадь фигура полководца в плаще-накидке - работа знаменитого скульптора Николая Томского - навсегда останется в зрительной памяти вильнюсских старожилов. Потому на открытие памятника Черняховскому перед воронежским вокзалом 9 мая 1993 года я шел как на встречу с земляком, с добрым старым знакомым - ведь это был тот самый памятник, наш, вильнюсский! А как он попал сюда, в Воронеж, какой ценой достался - об этом удалось узнать только сейчас.
Генерал армии, дважды Герой Советского Союза, командующий 3-м Белорусским фронтом Иван Данилович Черняховский погиб в бою на территории Восточной Пруссии 18 февраля 1945 года, меньше трех месяцев не дожив до Победы. По просьбе правительства Литвы полководец был похоронен в Вильнюсе, незадолго перед тем освобожденном под его командованием. В том, что старинный, неповторимый в своем архитектурном своеобразии город почти не был разрушен в боях, вильнюсцы должны быть благодарны Черняховскому: это он приказал не применять при взятии тяжелых орудий, запретил воздушные бомбардировки.
Сразу же после распада Союза, в 1991 году, прах полководца по желанию его дочери Неонилы Ивановны был перезахоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Сделано это было своевременно: в Литве, как и всюду в Прибалтике, не обошлось без сноса памятников советским воинам. В националистическом помрачении даже бюст Пушкина посчитали "имперским" и убрали из города. Довелось увидеть и демонтаж памятника Черняховскому. В то время никакой помощи из России, никаких протестов, шума в СМИ ждать не приходилось: в Москве были заняты своими перетрясками, а националисты в Прибалтике с их ненавистью ко всему русскому откровенно поощрялись. Но, оказывается, весть о поругании памяти полководца вызвала деятельное негодование в Воронеже: город-то тоже в годы войны освобождался от немецко-фашистской оккупации войсками под водительством Черняховского. Из городской администрации пошли письма в министерство обороны России, руководителям Литвы и Вильнюса с просьбой передать памятник Воронежу. Из Вильнюса - молчок, из минобороны - привет и пожелание успехов. И тогда начальник городского управления культуры Иван Чухнов на свой страх и риск отправился в Литву (визового режима тогда еще не было), чтобы разобраться с ситуацией на месте.
- Приезжаю, памятника на площади нет, где он, никто не сообщает, - рассказывает Иван Петрович. - В вильнюсской мэрии встречаю крайне неблагожелательный, даже сказал бы, агрессивный прием. Твердят: "Вы захватчики, а вопрос памятника - это наше внутреннее дело, никаких переговоров по этому поводу мы вести с вами не будем, можете уезжать". Но я остался, стал наводить контакты. Не все же, думаю, здесь так настроены, остались же культурные, вменяемые люди, через них и надо действовать.
И такие люди вскоре нашлись в той же вильнюсской мэрии, они и назвали местонахождение поверженного памятника, посоветовали действовать быстрее, в противном случае нельзя исключить уничтожения скульптуры - ее распилят и отправят на переплавку. Территория, где она находилась, оказалась неохраняемой: все понимали, что из-за внушительных габаритов монолит без специальной техники не поднять и не увезти. Между тем Чухнов продолжал приходить в мэрию. На второй встрече ему было заявлено: "По нашим данным в Воронеже, в художественном музее и университете, имеются вывезенные еще в годы первой мировой войны культурные ценности. Давайте так: мы вам Черняховского, а вы - наши раритеты, иначе памятник переплавим".
Естественно, воронежский начальник не был уполномочен решать такие вопросы. Сказал лишь, что позвонит в Москву, наведет справки. На самом же деле из-за полной бесполезности не стал даже звонить, а поехал, по наводке все тех же "добрых людей", в остававшуюся еще неподалеку от Вильнюса российскую воинскую часть. "Министерство обороны в свое время устанавливало памятник, оно же издало приказ о его передислокации, - сказал он командиру части, показывая имевшееся на руках письмо из Москвы. - Имущество лежит сейчас бесхозным. Вы - полковник, он - генерал армии. Должны же вы спасать генерала, если действовать как на войне, помочь ему выйти из окружения?" В ответ командир части сказал: "Даю слово офицера - сделаю все возможное".
В тот же день после обеда Чухнов снова поспешил в мэрию - вроде бы продолжать переговоры, на самом же деле, чтобы как можно дольше тянуть время, не дать уничтожить памятник. Рассказывал, что в Воронеже есть школа имени Юлюса Янониса, в честь литовского поэта установлена памятная доска, что в городе спасалась в свое время от немецкой оккупации немало литовской интеллигенции, в том числе вдова великого художника Чюрлениса София Кимантайте-Чюрленене. Говорил, а сам понимал, что в это время скульптура Черняховского уже поднимается подъемным краном на платформу. Успели, должны успеть! Дальше вести разговоры было бессмысленно. Попрощавшись с вице-мэром Вильнюса, Чухнов поспешил в воинскую часть. К семи вечера памятник находился уже под надежной защитой. Прослышав об операции, министерство обороны приказало российскому полковнику отгрузить "воинское имущество" в Воронеж. Скульптуру упаковали в огромный ящик и под видом вывозимого вооружения на платформе железнодорожного состава она прибыла в столицу Черноземья. Здесь на привокзальной площади, носящей имя генерала Черняховского, памятник пережил свое второе рождение.
Несколько лет назад мне довелось побывать в Вильнюсе как раз в День Победы. На месте бывшей могилы героя с утра ярко алели букеты цветов. Пожилые люди - русские, литовцы, поляки - подходили и кланялись воображаемому памятнику".
Похорон генерала Черняховского:
А в Вильнюсе на месте могилы и памятника дважды Героя Советского Союза генерала Черняховского, освободившего Вильнюс и спасшего его от разрушений стоит вот это, гм, произведение искусства - памятник автору гимна Литвы. Рядом с Черняховским были похоронены советские воины, погибшие в 1944. Куда дели их останки, я в сети выяснить не смогла.
И вот наконец Германия. И женщины врага - матери, жены, дочери, сестры тех, кто с 1941-го по 1944-й год глумился над гражданским населением на оккупированной территории СССР. Какими же увидели их советские военнослужащие? Внешний вид немок, идущих в толпе беженцев, описан в дневнике Владимира Богомолова: «Женщины - старые и молодые - в шляпках, в платках тюрбаном и просто навесом, как у наших баб, в нарядных пальто с меховыми воротниками и в трепаной, непонятного покроя одежде. Многие женщины идут в темных очках, чтобы не щуриться от яркого майского солнца и тем предохранить лицо от морщин...»[20] Лев Копелев вспоминал о встрече в Алленштайне с эвакуированными берлинками: «На тротуаре две женщины. Замысловатые шляпки, у одной даже с вуалью. Добротные пальто, и сами гладкие, холеные»[21]. И приводил солдатские комментарии в их адрес: «курицы», «индюшки», «вот бы такую гладкую…»Как же вели себя немки при встрече с советскими войсками? В донесении зам. начальника Главного Политического управления Красной Армии Шикина в ЦК ВКП(б) Г.Ф.Александрову от 30 апреля 1945 г. об отношении гражданского населения Берлина к личному составу войск Красной Армии говорилось: «Как только наши части занимают тот или иной район города, жители начинают постепенно выходить на улицы, почти все они имеют на рукавах белые повязки. При встрече с нашими военнослужащими многие женщины поднимают руки вверх, плачут и трясутся от страха, но как только убеждаются в том, что бойцы и офицеры Красной Армии совсем не те, как им рисовала их фашистская пропаганда, этот страх быстро проходит, все больше и больше населения выходит на улицы и предлагает свои услуги, всячески стараясь подчеркнуть свое лояльное отношение к Красной Армии»[22].
Наибольшее впечатление на победителей произвела покорность и расчетливость немок. В этой связи стоит привести рассказ минометчика Н.А.Орлова, потрясенного поведением немок в 1945 г.: «Никто в минбате не убивал гражданских немцев. Наш особист был «германофил». Если бы такое случилось, то реакция карательных органов на подобный эксцесс была бы быстрой. По поводу насилия над немецкими женщинами. Мне кажется, что некоторые, рассказывая о таком явлении, немного «сгущают краски». У меня на памяти пример другого рода. Зашли в какой-то немецкий город, разместились в домах. Появляется «фрау», лет 45-ти и спрашивает «гера коменданта». Привели ее к Марченко. Она заявляет, что является ответственной по кварталу, и собрала 20 немецких женщин для сексуального (!!!) обслуживания русских солдат. Марченко немецкий язык понимал, а стоявшему рядом со мной замполиту Долгобородову я перевел смысл сказанного немкой. Реакция наших офицеров была гневной и матерной. Немку прогнали, вместе с ее готовым к обслуживанию «отрядом». Вообще немецкая покорность нас ошеломила. Ждали от немцев партизанской войны, диверсий. Но для этой нации порядок – «Орднунг» - превыше всего. Если ты победитель – то они «на задних лапках», причем осознанно и не по принуждению. Вот такая психология...»[23].
Аналогичный случай приводит в своих военных записках Давид Самойлов: «В Арендсфельде, где мы только что расположились, явилась небольшая толпа женщин с детьми. Ими предводительствовала огромная усатая немка лет пятидесяти - фрау Фридрих. Она заявила, что является представительницей мирного населения и просит зарегистрировать оставшихся жителей. Мы ответили, что это можно будет сделать, как только появится комендатура.- Это невозможно, - сказала фрау Фридрих. - Здесь женщины и дети. Их надо зарегистрировать.
Мирное население воплем и слезами подтвердило ее слова.
Не зная, как поступить, я предложил им занять подвал дома, где мы разместились. И они успокоенные спустились в подвал и стали там размещаться в ожидании властей.
- Герр комиссар, - благодушно сказала мне фрау Фридрих (я носил кожаную куртку). - Мы понимаем, что у солдат есть маленькие потребности. Они готовы, - продолжала фрау Фридрих, - выделить им нескольких женщин помоложе для…
Я не стал продолжать разговор с фрау Фридрих»[24].
После общения с жительницами Берлина 2 мая 1945 г. Владимир Богомолов записал в дневнике: «Входим в один из уцелевших домов. Все тихо, мертво. Стучим, просим открыть. Слышно, что в коридоре шепчутся, глухо и взволнованно переговариваются. Наконец дверь открывается. Сбившиеся в тесную группу женщины без возраста испуганно, низко и угодливо кланяются. Немецкие женщины нас боятся, им говорили, что советские солдаты, особенно азиаты, будут их насиловать и убивать... Страх и ненависть на их лицах. Но иногда кажется, что им нравится быть побежденными, - настолько предупредительно их поведение, так умильны их улыбки и сладки слова. В эти дни в ходу рассказы о том, как наш солдат зашел в немецкую квартиру, попросил напиться, а немка, едва его завидела, легла на диван и сняла трико»[25].
«Все немки развратны. Они ничего не имеют против того, чтобы с ними спали»[26], - такое мнение бытовало в советских войсках и подкреплялось не только многими наглядными примерами, но и их неприятными последствиями, которые вскоре обнаружили военные медики.Директива Военного Совета 1-го Белорусского фронта № 00343/Ш от 15 апреля 1945 г. гласила: «За время пребывания войск на территории противника резко возросли случаи венерических заболеваний среди военнослужащих. Изучение причин такого положения показывает, что среди немцев широко распространены венерические заболевания. Немцы перед отступлением, а также сейчас, на занятой нами территории, стали на путь искусственного заражения сифилисом и триппером немецких женщин, с тем, чтобы создать крупные очаги для распространения венерических заболеваний среди военнослужащих Красной Армии»[27].
Военный совет 47-й армии 26 апреля 1945 г. сообщал, что «...В марте месяце число венерических заболеваний среди военнослужащих возросло по сравнению с февралем с.г. в четыре раза. ... Женская часть населения Германии в обследованных районах поражена на 8-15%. Имеются случаи, когда противником специально оставляются больные венерическими болезнями женщины-немки для заражения военнослужащих»[28].
Для реализации Постановления Военного Совета 1-го Белорусского фронта № 056 от 18 апреля 1945 г. по предупреждению венерических заболеваний в войсках 33-й армии была выпущена листовка следующего содержания:
«Товарищи военнослужащие!
Вас соблазняют немки, мужья которых обошли все публичные дома Европы, заразились сами и заразили своих немок.
Перед вами и те немки, которые специально оставлены врагами, чтобы распространять венерические болезни и этим выводить воинов Красной Армии из строя.
Надо понять, что близка наша победа над врагом и что скоро вы будете иметь возможность вернуться к своим семьям.
Какими же глазами будет смотреть в глаза близким тот, кто привезет заразную болезнь?
Разве можем мы, воины героической Красной Армии, быть источником заразных болезней в нашей стране? НЕТ! Ибо моральный облик воина Красной Армии должен быть так же чист, как облик его Родины и семьи!»[29]
Практичных немцев больше всего волновал вопрос о снабжении продовольствием, ради него они готовы были буквально на все. Так, некий доктор медицины Калистурх в разговоре со своими коллегами по вопросу отношения Красной Армии к немецкому населению заявил: «Нельзя скрывать, что я лично видел нехорошее отношение отдельных русских солдат к нашим женщинам, но я говорил, что в этом виновата война, а самое главное то, что наши солдаты и особенно эсэсовцы вели себя по отношению к русским женщинам гораздо хуже. – и тут же без перехода добавил: – Меня очень волновал продовольственный вопрос…»[30].
Даже в воспоминаниях Льва Копелева, с гневом описывающего факты насилия и мародерства советских военнослужащих в Восточной Пруссии, встречаются строки, отражающие другую сторону «отношений» с местным населением: «Рассказывали о покорности, раболепстве, заискивании немцев: вот, мол, они какие, за буханку хлеба и жен и дочерей продают»[31]. Брезгливый тон, каким Копелев передает эти «рассказы», подразумевает их недостоверность. Однако они подтверждаются многими источниками.
Владимир Гельфанд описал в дневнике свои ухаживания за немецкой девушкой (запись сделана через полгода после окончания войны, 26 октября 1945 г., но всё равно весьма характерна): «Хотелось вдоволь насладиться ласками хорошенькой Маргот – одних поцелуев и объятий было недостаточно. Ожидал большего, но не смел требовать и настаивать. Мать девушки осталась довольна мною. Еще бы! На алтарь доверия и расположения со стороны родных мною были принесены конфеты и масло, колбаса, дорогие немецкие сигареты. Уже половины этих продуктов достаточно, чтобы иметь полнейшее основание и право что угодно творить с дочерью на глазах матери, и та ничего не скажет против. Ибо продукты питания сегодня дороже даже жизни, и даже такой юной и милой чувственницы, как нежная красавица Маргот»[32].
Интересные дневниковые записи оставил австралийский военный корреспондент Осмар Уайт, который в 1944-1945 гг. находился в Европе в рядах 3-й американской армии под командой Джорджа Патона. Вот что он записал в Берлине в мае 1945 г., буквально через несколько дней после окончания штурма: «Я прошелся по ночным кабаре, начав с «Фемины» возле Потсдаммерплатц. Был теплый и влажный вечер. В воздухе стоял запах канализации и гниющих трупов. Фасад «Фемины» был покрыт футуристическими картинками обнаженной натуры и объявлениями на четырех языках. Танцевальный зал и ресторан были заполнены русскими, британскими и американскими офицерами, сопровождавшими женщин (или охотящимися за ними). Бутылка вина стоила 25 долларов, гамбургер из конины и картошки – 10 долларов, пачка американских сигарет – умопомрачительные 20 долларов. Щеки берлинских женщин были нарумянены, а губы накрашены так, что казалось, что это Гитлер выиграл войну. Многие женщины были в шелковых чулках. Дама-хозяйка вечера открыла концерт на немецком, русском, английском и французском языках. Это спровоцировало колкость со стороны капитана русской артиллерии, сидевшего рядом со мной. Он наклонился ко мне и сказал на приличном английском: «Такой быстрый переход от национального к интернациональному! Бомбы RAF – отличные профессора, не так ли?»[33]
Общее впечатление от европейских женщин, сложившееся у советских военнослужащих, - холеные и нарядные (в сравнении с измученными войной соотечественницами в полуголодном тылу, на освобожденных от оккупации землях, да и с одетыми в застиранные гимнастерки фронтовыми подругами), доступные, корыстные, распущенные либо трусливо покорные. Исключением стали югославки и болгарки. Суровые и аскетичные югославские партизанки воспринимались как товарищи по оружию и считались неприкосновенными. А учитывая строгость нравов в югославской армии, «партизанские девушки, наверное, смотрели на ППЖ [походно-полевых жен], как на существа особенного, скверного сорта»[34]. О болгарках Борис Слуцкий вспоминал так: «...После украинского благодушия, после румынского разврата суровая недоступность болгарских женщин поразила наших людей. Почти никто не хвастался победами. Это была единственная страна, где офицеров на гулянье сопровождали очень часто мужчины, почти никогда - женщины. Позже болгары гордились, когда им рассказывали, что русские собираются вернуться в Болгарию за невестами - единственными в мире, оставшимися чистыми и нетронутыми»[35].
Приятное впечатление оставили о себе чешские красавицы, радостно встречавшие советских солдат-освободителей. Смущенные танкисты с покрытых маслом и пылью боевых машин, украшенных венками и цветами, говорили между собой: «…Нечто танк невеста, чтоб его убирать. А их девчата, знай себе, нацепляют. Хороший народ. Такого душевного народа давно не видел…» Дружелюбие и радушие чехов было искренним. «…- Если бы это было можно, я перецеловала бы всех солдат и офицеров Красной Армии за то, что они освободили мою Прагу, - под общий дружный и одобрительный смех сказала … работница пражского трамвая»[36], - так описывал атмосферу в освобожденной чешской столице и настроения местных жителей 11 мая 1945 г. Борис Полевой.
Но в остальных странах, через которые прошла армия победителей, женская часть населения не вызывала к себе уважения. «В Европе женщины сдались, изменили раньше всех… - писал Б.Слуцкий. - Меня всегда потрясала, сбивала с толку, дезориентировала легкость, позорная легкость любовных отношений. Порядочные женщины, безусловно, бескорыстные, походили на проституток – торопливой доступностью, стремлением избежать промежуточные этапы, неинтересом к мотивам, толкающим мужчину на сближение с ними. Подобно людям, из всего лексикона любовной лирики узнавшим три похабных слова, они сводили все дело к нескольким телодвижениям, вызывая обиду и презрение у самых желторотых из наших офицеров… Сдерживающими побуждениями служили совсем не этика, а боязнь заразиться, страх перед оглаской, перед беременностью»[37], - и добавлял, что в условиях завоевания «всеобщая развращенность покрыла и скрыла особенную женскую развращенность, сделала ее невидной и нестыдной»[38].
Впрочем, среди мотивов, способствовавших распространению «международной любви», невзирая на все запреты и суровые приказы советского командования, было еще несколько: женское любопытство к «экзотическим» любовникам и невиданная щедрость русских к объекту своих симпатий, выгодно отличавшая их от прижимистых европейских мужчин.
Младший лейтенант Даниил Златкин в самом конце войны оказался в Дании, на острове Борнгольм. В своем интервью он рассказывал, что интерес русских мужчин и европейских женщин друг к другу был обоюдный: «Мы не видели женщин, а надо было… А когда в Данию приехали, … это свободно, пожалуйста. Они хотели проверить, испытать, попробовать русского человека, что это такое, как это, и вроде получалось получше, чем у датчан. Почему? Мы были бескорыстны и добры… Я дарил коробку конфет в полстола, я дарил 100 роз незнакомой женщине … ко дню рождения…»[39]
При этом мало кто помышлял о серьезных отношениях, о браке, ввиду того, что советское руководство четко обозначило свою позицию в этом вопросе. В Постановлении Военного совета 4-го Украинского фронта от 12 апреля 1945 г. говорилось: «1. Разъяснить всем офицерам и всему личному составу войск фронта, что брак с женщинами-иностранками является незаконным и категорически запрещается. 2. О всех случаях вступления военнослужащих в брак с иностранками, а равно о связях наших людей с враждебными элементами иностранных государств доносить немедленно по команде для привлечения виновных к ответственности за потерю бдительности и нарушение советских законов»[40]. Директивное указание начальника Политуправления 1-го Белорусского фронта от 14 апреля 1945 г. гласило: «По сообщению начальника Главного управления кадров НКО, в адрес Центра продолжают поступать заявления от офицеров действующей армии с просьбой санкционировать браки с женщинами иностранных государств (польками, болгарками, чешками и др.). Подобные факты следует рассматривать как притупление бдительности и притупление патриотических чувств. Поэтому необходимо в политико-воспитательной работе обратить внимание на глубокое разъяснение недопустимости подобных актов со стороны офицеров Красной Армии. Разъяснить всему офицерскому составу, не понимающему бесперспективность таких браков, нецелесообразность женитьбы на иностранках, вплоть до прямого запрещения, и не допускать ни одного случая»[41].
И женщины не тешили себя иллюзиями относительно намерений своих кавалеров. «В начале 1945 года даже самые глупые венгерские крестьяночки не верили нашим обещаниям. Европеянки уже были осведомлены о том, что нам запрещают жениться на иностранках, и подозревали, что имеется аналогичный приказ также и о совместном появлении в ресторане, кино и т.п. Это не мешало им любить наших ловеласов, но придавало этой любви сугубо «оуайдумный» [плотский] характер»[42], - писал Б.Слуцкий.
В целом следует признать, что образ европейских женщин, сформировавшийся у воинов Красной армии в 1944-1945 гг., за редким исключением, оказался весьма далек от страдальческой фигуры с закованными в цепи руками, с надеждой взирающей с советского плаката «Европа будет свободной!».
Полностью со ссылками.
У ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
flackelf - серия замечательных фото из его путешествия в Воронеж - центр российского черноземья.
Но мой взгляд остановило одно фото:
Это памятник выдающемуся советскому военачальнику, самому молодому 38-летнему командующему фронтом, который не дожил до Победы всего 80 дней - украинцу из Умани Ивану Даниловичу Черняховскому. Рокоссовский писал о Черняховском в воспоминаниях «Солдатский долг»:
«Это был замечательный командующий. Молодой, культурный, жизнерадостный. Изумительный человек! Было видно, что в армии его очень любят. Это сразу бросается в глаза. Если к командарму подходят докладывать не с дрожью в голосе, а с улыбкой, то понимаешь, что он достиг многого».
32 раза Москва салютовала победам, одержанным войсками генерала Черняховского – сначала 60-й армией, затем 3-м Белорусским фронтом. 33-м салютом его почтили при похоронах.
Незадолго до гибели Черняховский, которому тогда ещё не исполнилось 39 лет, был представлен к званию Маршала Советского Союза. К 23 февраля уже были приготовлены маршальские погоны...
Иван Данилович был похоронен в центре Вильнюса, который освобождали его войска. Впоследствии над его могилой был сооружён памятник, который вы и видите на фотоflackelf. Вот этот памятник с другого ракурса:
18 февраля 1945 года генерал армии, дважды Герой Советского Союза, командующий 3-м Белорусским фронтом Иван Данилович Черняховский погиб, освобождая Литву. По просьбе правительства Литвы полководец был похоронен в Вильнюсе, незадолго перед тем освобожденном под его командованием. Говорят, что старинный, неповторимый в своем архитектурном своеобразии город почти не был разрушен в боях благодаря Черняховскому: это он приказал не применять при взятии тяжелых орудий и запретил воздушные бомбардировки.
20 февраля 1945 года тело генерала Черняховского было предано земле рядом с другими похороненными здесь освободителями города в Георгиевскром сквере.
Вот первый памятник генералу Черняховскому:
А вот другие освободители Вильнюса:
Статую на могиле поставили 10 декабря 1950 года. Четырехметровая бронзовая статуя возвышалась на трехметровом постаменте – танковой башне. На ней – надпись по-литовски: «Генералу армии Черняховскому от литовского народа».
Но, увы, когда во время перестройки националистический угар свел с ума часть литовского народа, памятник генералу Черняховскому был снесен, и его прах, чтобы его не осквернили, пришлось перезахоронить в Москве на Новодевичьем кладбище. Памятник же готовились распилить и переплавить.
К счастью, его удалось спасти. Вот история спасения памятника дважды Герою Советского Союза генералу Черняховскому и переноса его в Воронеж от человека, благодаря которому памятник удалось спасти из националистического плена:
"Получилось так, что на жительство в Воронеж я прибыл из Литвы ровно на три месяца раньше бронзового генерала. В Вильнюсе площадь его имени в самом центре города, в просторечье называемая "Черняховкой", была оживленным местом встреч и неспешных сидений на уютных скамейках под могучими кронами каштанов и кленов. Украшавшая площадь фигура полководца в плаще-накидке - работа знаменитого скульптора Николая Томского - навсегда останется в зрительной памяти вильнюсских старожилов. Потому на открытие памятника Черняховскому перед воронежским вокзалом 9 мая 1993 года я шел как на встречу с земляком, с добрым старым знакомым - ведь это был тот самый памятник, наш, вильнюсский! А как он попал сюда, в Воронеж, какой ценой достался - об этом удалось узнать только сейчас.
Генерал армии, дважды Герой Советского Союза, командующий 3-м Белорусским фронтом Иван Данилович Черняховский погиб в бою на территории Восточной Пруссии 18 февраля 1945 года, меньше трех месяцев не дожив до Победы. По просьбе правительства Литвы полководец был похоронен в Вильнюсе, незадолго перед тем освобожденном под его командованием. В том, что старинный, неповторимый в своем архитектурном своеобразии город почти не был разрушен в боях, вильнюсцы должны быть благодарны Черняховскому: это он приказал не применять при взятии тяжелых орудий, запретил воздушные бомбардировки.
Сразу же после распада Союза, в 1991 году, прах полководца по желанию его дочери Неонилы Ивановны был перезахоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Сделано это было своевременно: в Литве, как и всюду в Прибалтике, не обошлось без сноса памятников советским воинам. В националистическом помрачении даже бюст Пушкина посчитали "имперским" и убрали из города. Довелось увидеть и демонтаж памятника Черняховскому. В то время никакой помощи из России, никаких протестов, шума в СМИ ждать не приходилось: в Москве были заняты своими перетрясками, а националисты в Прибалтике с их ненавистью ко всему русскому откровенно поощрялись. Но, оказывается, весть о поругании памяти полководца вызвала деятельное негодование в Воронеже: город-то тоже в годы войны освобождался от немецко-фашистской оккупации войсками под водительством Черняховского. Из городской администрации пошли письма в министерство обороны России, руководителям Литвы и Вильнюса с просьбой передать памятник Воронежу. Из Вильнюса - молчок, из минобороны - привет и пожелание успехов. И тогда начальник городского управления культуры Иван Чухнов на свой страх и риск отправился в Литву (визового режима тогда еще не было), чтобы разобраться с ситуацией на месте.
- Приезжаю, памятника на площади нет, где он, никто не сообщает, - рассказывает Иван Петрович. - В вильнюсской мэрии встречаю крайне неблагожелательный, даже сказал бы, агрессивный прием. Твердят: "Вы захватчики, а вопрос памятника - это наше внутреннее дело, никаких переговоров по этому поводу мы вести с вами не будем, можете уезжать". Но я остался, стал наводить контакты. Не все же, думаю, здесь так настроены, остались же культурные, вменяемые люди, через них и надо действовать.
И такие люди вскоре нашлись в той же вильнюсской мэрии, они и назвали местонахождение поверженного памятника, посоветовали действовать быстрее, в противном случае нельзя исключить уничтожения скульптуры - ее распилят и отправят на переплавку. Территория, где она находилась, оказалась неохраняемой: все понимали, что из-за внушительных габаритов монолит без специальной техники не поднять и не увезти. Между тем Чухнов продолжал приходить в мэрию. На второй встрече ему было заявлено: "По нашим данным в Воронеже, в художественном музее и университете, имеются вывезенные еще в годы первой мировой войны культурные ценности. Давайте так: мы вам Черняховского, а вы - наши раритеты, иначе памятник переплавим".
Естественно, воронежский начальник не был уполномочен решать такие вопросы. Сказал лишь, что позвонит в Москву, наведет справки. На самом же деле из-за полной бесполезности не стал даже звонить, а поехал, по наводке все тех же "добрых людей", в остававшуюся еще неподалеку от Вильнюса российскую воинскую часть. "Министерство обороны в свое время устанавливало памятник, оно же издало приказ о его передислокации, - сказал он командиру части, показывая имевшееся на руках письмо из Москвы. - Имущество лежит сейчас бесхозным. Вы - полковник, он - генерал армии. Должны же вы спасать генерала, если действовать как на войне, помочь ему выйти из окружения?" В ответ командир части сказал: "Даю слово офицера - сделаю все возможное".
В тот же день после обеда Чухнов снова поспешил в мэрию - вроде бы продолжать переговоры, на самом же деле, чтобы как можно дольше тянуть время, не дать уничтожить памятник. Рассказывал, что в Воронеже есть школа имени Юлюса Янониса, в честь литовского поэта установлена памятная доска, что в городе спасалась в свое время от немецкой оккупации немало литовской интеллигенции, в том числе вдова великого художника Чюрлениса София Кимантайте-Чюрленене. Говорил, а сам понимал, что в это время скульптура Черняховского уже поднимается подъемным краном на платформу. Успели, должны успеть! Дальше вести разговоры было бессмысленно. Попрощавшись с вице-мэром Вильнюса, Чухнов поспешил в воинскую часть. К семи вечера памятник находился уже под надежной защитой. Прослышав об операции, министерство обороны приказало российскому полковнику отгрузить "воинское имущество" в Воронеж. Скульптуру упаковали в огромный ящик и под видом вывозимого вооружения на платформе железнодорожного состава она прибыла в столицу Черноземья. Здесь на привокзальной площади, носящей имя генерала Черняховского, памятник пережил свое второе рождение.
Несколько лет назад мне довелось побывать в Вильнюсе как раз в День Победы. На месте бывшей могилы героя с утра ярко алели букеты цветов. Пожилые люди - русские, литовцы, поляки - подходили и кланялись воображаемому памятнику".
Похорон генерала Черняховского:
А в Вильнюсе на месте могилы и памятника дважды Героя Советского Союза генерала Черняховского, освободившего Вильнюс и спасшего его от разрушений стоит вот это, гм, произведение искусства - памятник автору гимна Литвы.
Рядом с Черняховским были похоронены советские воины, погибшие в 1944. Куда дели их останки, я в сети выяснить не смогла.
flackelf - серия замечательных фото из его путешествия в Воронеж - центр российского черноземья.Но мой взгляд остановило одно фото:
Это памятник выдающемуся советскому военачальнику, самому молодому 38-летнему командующему фронтом, который не дожил до Победы всего 80 дней - украинцу из Умани Ивану Даниловичу Черняховскому. Рокоссовский писал о Черняховском в воспоминаниях «Солдатский долг»:
«Это был замечательный командующий. Молодой, культурный, жизнерадостный. Изумительный человек! Было видно, что в армии его очень любят. Это сразу бросается в глаза. Если к командарму подходят докладывать не с дрожью в голосе, а с улыбкой, то понимаешь, что он достиг многого».
32 раза Москва салютовала победам, одержанным войсками генерала Черняховского – сначала 60-й армией, затем 3-м Белорусским фронтом. 33-м салютом его почтили при похоронах.
Незадолго до гибели Черняховский, которому тогда ещё не исполнилось 39 лет, был представлен к званию Маршала Советского Союза. К 23 февраля уже были приготовлены маршальские погоны...
Иван Данилович был похоронен в центре Вильнюса, который освобождали его войска. Впоследствии над его могилой был сооружён памятник, который вы и видите на фото
flackelf. Вот этот памятник с другого ракурса:18 февраля 1945 года генерал армии, дважды Герой Советского Союза, командующий 3-м Белорусским фронтом Иван Данилович Черняховский погиб, освобождая Литву. По просьбе правительства Литвы полководец был похоронен в Вильнюсе, незадолго перед тем освобожденном под его командованием. Говорят, что старинный, неповторимый в своем архитектурном своеобразии город почти не был разрушен в боях благодаря Черняховскому: это он приказал не применять при взятии тяжелых орудий и запретил воздушные бомбардировки.
20 февраля 1945 года тело генерала Черняховского было предано земле рядом с другими похороненными здесь освободителями города в Георгиевскром сквере.
Вот первый памятник генералу Черняховскому:
А вот другие освободители Вильнюса:
Статую на могиле поставили 10 декабря 1950 года. Четырехметровая бронзовая статуя возвышалась на трехметровом постаменте – танковой башне. На ней – надпись по-литовски: «Генералу армии Черняховскому от литовского народа».
Но, увы, когда во время перестройки националистический угар свел с ума часть литовского народа, памятник генералу Черняховскому был снесен, и его прах, чтобы его не осквернили, пришлось перезахоронить в Москве на Новодевичьем кладбище. Памятник же готовились распилить и переплавить.
К счастью, его удалось спасти. Вот история спасения памятника дважды Герою Советского Союза генералу Черняховскому и переноса его в Воронеж от человека, благодаря которому памятник удалось спасти из националистического плена:
"Получилось так, что на жительство в Воронеж я прибыл из Литвы ровно на три месяца раньше бронзового генерала. В Вильнюсе площадь его имени в самом центре города, в просторечье называемая "Черняховкой", была оживленным местом встреч и неспешных сидений на уютных скамейках под могучими кронами каштанов и кленов. Украшавшая площадь фигура полководца в плаще-накидке - работа знаменитого скульптора Николая Томского - навсегда останется в зрительной памяти вильнюсских старожилов. Потому на открытие памятника Черняховскому перед воронежским вокзалом 9 мая 1993 года я шел как на встречу с земляком, с добрым старым знакомым - ведь это был тот самый памятник, наш, вильнюсский! А как он попал сюда, в Воронеж, какой ценой достался - об этом удалось узнать только сейчас.
Генерал армии, дважды Герой Советского Союза, командующий 3-м Белорусским фронтом Иван Данилович Черняховский погиб в бою на территории Восточной Пруссии 18 февраля 1945 года, меньше трех месяцев не дожив до Победы. По просьбе правительства Литвы полководец был похоронен в Вильнюсе, незадолго перед тем освобожденном под его командованием. В том, что старинный, неповторимый в своем архитектурном своеобразии город почти не был разрушен в боях, вильнюсцы должны быть благодарны Черняховскому: это он приказал не применять при взятии тяжелых орудий, запретил воздушные бомбардировки.
Сразу же после распада Союза, в 1991 году, прах полководца по желанию его дочери Неонилы Ивановны был перезахоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Сделано это было своевременно: в Литве, как и всюду в Прибалтике, не обошлось без сноса памятников советским воинам. В националистическом помрачении даже бюст Пушкина посчитали "имперским" и убрали из города. Довелось увидеть и демонтаж памятника Черняховскому. В то время никакой помощи из России, никаких протестов, шума в СМИ ждать не приходилось: в Москве были заняты своими перетрясками, а националисты в Прибалтике с их ненавистью ко всему русскому откровенно поощрялись. Но, оказывается, весть о поругании памяти полководца вызвала деятельное негодование в Воронеже: город-то тоже в годы войны освобождался от немецко-фашистской оккупации войсками под водительством Черняховского. Из городской администрации пошли письма в министерство обороны России, руководителям Литвы и Вильнюса с просьбой передать памятник Воронежу. Из Вильнюса - молчок, из минобороны - привет и пожелание успехов. И тогда начальник городского управления культуры Иван Чухнов на свой страх и риск отправился в Литву (визового режима тогда еще не было), чтобы разобраться с ситуацией на месте.
- Приезжаю, памятника на площади нет, где он, никто не сообщает, - рассказывает Иван Петрович. - В вильнюсской мэрии встречаю крайне неблагожелательный, даже сказал бы, агрессивный прием. Твердят: "Вы захватчики, а вопрос памятника - это наше внутреннее дело, никаких переговоров по этому поводу мы вести с вами не будем, можете уезжать". Но я остался, стал наводить контакты. Не все же, думаю, здесь так настроены, остались же культурные, вменяемые люди, через них и надо действовать.
И такие люди вскоре нашлись в той же вильнюсской мэрии, они и назвали местонахождение поверженного памятника, посоветовали действовать быстрее, в противном случае нельзя исключить уничтожения скульптуры - ее распилят и отправят на переплавку. Территория, где она находилась, оказалась неохраняемой: все понимали, что из-за внушительных габаритов монолит без специальной техники не поднять и не увезти. Между тем Чухнов продолжал приходить в мэрию. На второй встрече ему было заявлено: "По нашим данным в Воронеже, в художественном музее и университете, имеются вывезенные еще в годы первой мировой войны культурные ценности. Давайте так: мы вам Черняховского, а вы - наши раритеты, иначе памятник переплавим".
Естественно, воронежский начальник не был уполномочен решать такие вопросы. Сказал лишь, что позвонит в Москву, наведет справки. На самом же деле из-за полной бесполезности не стал даже звонить, а поехал, по наводке все тех же "добрых людей", в остававшуюся еще неподалеку от Вильнюса российскую воинскую часть. "Министерство обороны в свое время устанавливало памятник, оно же издало приказ о его передислокации, - сказал он командиру части, показывая имевшееся на руках письмо из Москвы. - Имущество лежит сейчас бесхозным. Вы - полковник, он - генерал армии. Должны же вы спасать генерала, если действовать как на войне, помочь ему выйти из окружения?" В ответ командир части сказал: "Даю слово офицера - сделаю все возможное".
В тот же день после обеда Чухнов снова поспешил в мэрию - вроде бы продолжать переговоры, на самом же деле, чтобы как можно дольше тянуть время, не дать уничтожить памятник. Рассказывал, что в Воронеже есть школа имени Юлюса Янониса, в честь литовского поэта установлена памятная доска, что в городе спасалась в свое время от немецкой оккупации немало литовской интеллигенции, в том числе вдова великого художника Чюрлениса София Кимантайте-Чюрленене. Говорил, а сам понимал, что в это время скульптура Черняховского уже поднимается подъемным краном на платформу. Успели, должны успеть! Дальше вести разговоры было бессмысленно. Попрощавшись с вице-мэром Вильнюса, Чухнов поспешил в воинскую часть. К семи вечера памятник находился уже под надежной защитой. Прослышав об операции, министерство обороны приказало российскому полковнику отгрузить "воинское имущество" в Воронеж. Скульптуру упаковали в огромный ящик и под видом вывозимого вооружения на платформе железнодорожного состава она прибыла в столицу Черноземья. Здесь на привокзальной площади, носящей имя генерала Черняховского, памятник пережил свое второе рождение.
Несколько лет назад мне довелось побывать в Вильнюсе как раз в День Победы. На месте бывшей могилы героя с утра ярко алели букеты цветов. Пожилые люди - русские, литовцы, поляки - подходили и кланялись воображаемому памятнику".
Похорон генерала Черняховского:
А в Вильнюсе на месте могилы и памятника дважды Героя Советского Союза генерала Черняховского, освободившего Вильнюс и спасшего его от разрушений стоит вот это, гм, произведение искусства - памятник автору гимна Литвы.
Рядом с Черняховским были похоронены советские воины, погибшие в 1944. Куда дели их останки, я в сети выяснить не смогла.
Украинская оппозиция снова блокирует Верховную Раду с требованием включить в повестку дня вопрос о курсе Украины на полную европейскую интеграцию. Бандоппозиция жаждет чтобы каждый "маленький украинец", как любил выражаться незабвенный Виктор Андреевич Ющенко, жил так, как живут - полными европейцами, они - слуги народа. Ведь далеко не в каждой стране трибуну парламента в качестве рядовых боевиков блокируют миллиардеры:
На фото миллиардер Александр Абдулов (слева) блокирует трибуну
Оппозиция не удовлетворена уровнем жизни рядового украинца и жаждет, чтобы рядовые граждане тоже приобщились к тем европейским радостям жизни, которые доступны слугам народы.
Среди них - возможность свободно предаваться гомосексуальным утехам, как борцы за народное счастье от БЮТ Арсен Аваков и его соратник Александр Кирш, или возможность плюнуть на наглую русскую рожу переплюнуть русских в Куршавеле, где по словам персонала до 40 % отдыхающих - украинцы, украшающие свои лыжи бриллиантами и покупающие или арендующие недвижимость за жесятки миллионов:
На фото миллиардер Александр Абдулов (слева) блокирует трибуну
Оппозиция не удовлетворена уровнем жизни рядового украинца и жаждет, чтобы рядовые граждане тоже приобщились к тем европейским радостям жизни, которые доступны слугам народы.
Среди них - возможность свободно предаваться гомосексуальным утехам, как борцы за народное счастье от БЮТ Арсен Аваков и его соратник Александр Кирш, или возможность
Альянс европейских национальных движений, куда входят основные национально ориентированные и националистические движения и партии Западной Европы, исключил ВО «Свобода» из своего состава. Об этом корреспонденту «2000» сообщил президент Европейского центра геополитического анализа, экс-депутат Польского Сейма Матеуш Пискорский.
Ведущая роль в Альянсе – за венгерской националистической партией «Йоббик» (лидер - депутат Европарламента Бела Ковач), являющейся наиболее радикальной партией националистического толка Западной Европы.
«Получается, высказывания партии «Свобода» выходят за рамки стандартов, принятых даже радикальными националистическими движениями Западной Европы, - отметил Матеуш Пискорский. - Я общался с руководством этого Альянса, и они утверждают, что «Свобода» очень хотела быть признанной в странах Западной Европы, в том числе, и среди правых националистических партий, прилагая для этого признания все усилия».
В качестве примера Матеуш Пискорский привел участие «свободовцев» в Марше независимости, организованном польскими националистами 11 ноября 2012 года.
«Свободовцы» поддержали польских националистов, которые заявляют о том, что значительная часть Западной Украины, в частности, Львовская область, является на самом деле польской территорией. Это говорит о том, что «Свобода» готова заплатить любую цену и пойти на любые компромиссы, даже отказавшись от части территории Украины лишь для того, чтобы быть признанной политическими партиями и движениями в странах ЕС. К счастью, много польских публицистов и авторов напомнили польским радикальным националистам, что собой представляет «Свобода», после чего даже группировки польских скинхедов - самых правых радикалов – поняли, с кем они имели дело, и что с украинской «Свободой» связываться нельзя», - прокомментировал Матеуш Пискорский.
Матеуш Пискорский: ВО «Свобода» —какая-то патология гитлеровского типа
По его словам, ВО «Свобода» является единственной полностью изолированной партией националистического толка в Европе. «Как политолог скажу: поскольку она является единственной изолированной националистической партией, значит, она отличается от ряда праворадикальных сил Западной Европы. Во-первых, прямыми, непосредственно связанными с нацистской идеологией, лозунгами. Конечно, можно распространять националистические лозунги, но все это обычно происходит в рамках соблюдения правил демократии и основных прав человека. В Европе сейчас нет партий, которые прямо призывают к насилию в отношении нацменьшинств. Есть разного рода анти-эмигрантские движения, но нет партий, которые говорят о необходимости исследования генетических корней определенной нации и исключении из ее состава людей, чьи генетические корни не совпадают с образцом данной нации», - заявил он.
Польский эксперт уверен, что украинская «Свобода» не является частью националистического движения и националистической идеологии Европы. «Свобода» является какой-то патологией гитлеровского типа. У этой партии нет друзей в Европе, возможно, за исключением немецких неофашистов. Сейчас европейцы искренне удивлены, что «свободовцы» прошли в украинский парламент. Надеемся, что голос «правых» европейских политиков, которые отказываются от любых контактов и связей со «Свободой», повлияет на избирателей этой политсилы в будущем. Пусть люди тщательно подумают о своем выборе, и если они хотят поддерживать какие-то правые консервативные или даже националистические партии, в Украине таковы есть, и они намного более цивилизованы, чем «Свобода». Думаю, в ближайшее время мы увидим многочисленные аналитические материалы и доклады, в том числе, представителей и экспертов, связанных с националистическими правыми партиями, которые дадут свою оценку деятельности ВО «Свобода». Я больше чем уверен, что европейские партии будут подчеркивать, что они не имеют ничего общего с такими явлениями», - отметил Матеуш Пискорский.
Напомним, Альянс европейских национальных движений был создан 23 октября 2009 года в Будапеште рядом националистических и праворадикальных партий из стран ЕС. Тогда был подписан договор между пятью европейскими партиями. ВО «Свобода» присоединилась к Альянсу спустя несколько месяцев.
На данный момент в Альянс входят венгерская партия «Йоббик», французский Национальный фронт Жан-Мари Ле Пена, Национальный фронт Бельгии, бельгийская партия «Фламандский интерес», «Социальное движение - Трёхцветное пламя» Италии, Национал-демократическая партия Швеции, Британская Национальная партия, Национальная партия Португалии «Renovator», Республиканское Социальное Движение «Правый мир» (Испания), болгарская партия «Атака» и другие.
«Насколько я знаю, вопрос исключения «Свободы» рассматривался и ранее. В начале 2011 года на заседании Альянса «Свободе» предоставили возможность для объяснения своих расистских позиций, но «свободовцы» не воспользовались этой возможностью – они ничего четко и аргументировано не объяснили, после чего осенью 2011 года партию исключили из Альянса», - отметил Матеуш Пискорский.
По его словам, Альянс не афишировал исключение, а в ВО «Свобода» всячески скрывают этот факт. Так, в ноябре 2012 года в интервью газете «Дело» «свободовец» Андрей Ильенко заявил: «У нас системно ведется сотрудничество с участниками Альянса европейских национальных движений. «Свобода» всегда имела активные связи с европейскими патриотическими организациями, и мы развиваем такие контакты. Среди наших партнеров можно отметить Французский национальный фронт, Британскую национальную партию, итальянские партии «Форце нова» и «Фиама триколоре», болгарскую партию «Атака», две австрийских националистических партии, которые сейчас в парламенте, сотрудничаем с националистами Швеции. В общем, можно сказать, со всей Европой. Мы считаем, что наш успех - это общеевропейская тенденция поддержки националистических партий».
Оппозиционер Леонид Развозжаев написал заявление, в котором выразил согласие на закрытие возбужденного против него уголовного дела о разбое за истечением сроков давности. Защита оппозиционера уже передала в Следственный комитет ходатайство о прекращении дела.
«Я, Развозжаев Леонид Михайлович, даю согласие на прекращение и закрытие уголовного дела, по которому я проходил обвиняемым», – говорится в заявлении.
Дело против Развозжаева было возбуждено по факту разбоя в Ангарске в 1997 году. Представитель Следственного комитета России Владимир Маркин уже заявил, что согласие на прекращение дела за истечением срока давности фактически означает, что Развозжаев признает свою вину.
А Генпрокуратура Украины тем временем установила, что с территории Украины Развозжаева никто не похищал.
"По этому поводу проводилась проверка, были зарегистрированы соответствующие обращения. Никаких данных о причастности сотрудников спецслужб и правоохранительных органов к этому не установлено", - сказал Пришко журналистам, отвечая на вопрос, причастны ли спецслужбы к исчезновению Развозжаева. Подчеркну, что если бы ГПУ установила факт похищения иностранными спецслужбами, было бы возбуждено дело о похищении челвоека.
«Я, Развозжаев Леонид Михайлович, даю согласие на прекращение и закрытие уголовного дела, по которому я проходил обвиняемым», – говорится в заявлении.
Дело против Развозжаева было возбуждено по факту разбоя в Ангарске в 1997 году. Представитель Следственного комитета России Владимир Маркин уже заявил, что согласие на прекращение дела за истечением срока давности фактически означает, что Развозжаев признает свою вину.
А Генпрокуратура Украины тем временем установила, что с территории Украины Развозжаева никто не похищал.
"По этому поводу проводилась проверка, были зарегистрированы соответствующие обращения. Никаких данных о причастности сотрудников спецслужб и правоохранительных органов к этому не установлено", - сказал Пришко журналистам, отвечая на вопрос, причастны ли спецслужбы к исчезновению Развозжаева. Подчеркну, что если бы ГПУ установила факт похищения иностранными спецслужбами, было бы возбуждено дело о похищении челвоека.
Заместитель генпрокурора напомнил, что раньше Министерство внутренних дел Украины отказало в нарушении уголовного дела по факту исчезновения Развозжаева.
Советский народ – детям, 1937 г.
Jan. 10th, 2013 09:40 pmНапомню про прекрасную подборку фото из журнала «Огонек» за 1937 г., которую в свое время выкладывал уважаемый ihistorian :
№18
Посмотреть на Яндекс.Фотках
И кто после этой фотографии скажет, что государственные услуги хуже частных? Главное – любить свою работу и своих клиентов.
№23
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Вот после такой регулировки и воспитывается отношение к милиции как к родной…
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Это детская малая Сталинская железная дорога.
Я был поражен… Может кто знает подробности и ее судьбу? Вот ее история gorod.dp.ua/history/article_ru.php
№8
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Самому такое сделать – это не в «Детском мире» купить за месячную зарплату.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Ну а эти ребята – готовые подпольщики, как раз возраст подойдет.
№29/30
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Такое детство – счастливое!
№8
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Эти ребята решили, что за такое детство они должны быть благодарны ему…
ihistorian :№18
Посмотреть на Яндекс.Фотках
И кто после этой фотографии скажет, что государственные услуги хуже частных? Главное – любить свою работу и своих клиентов.
№23
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Вот после такой регулировки и воспитывается отношение к милиции как к родной…
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Это детская малая Сталинская железная дорога.
Я был поражен… Может кто знает подробности и ее судьбу? Вот ее история gorod.dp.ua/history/article_ru.php
№8
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Самому такое сделать – это не в «Детском мире» купить за месячную зарплату.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Ну а эти ребята – готовые подпольщики, как раз возраст подойдет.
№29/30
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Такое детство – счастливое!
№8
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Эти ребята решили, что за такое детство они должны быть благодарны ему…
Оригинал взят у ivakin_alexey в Кстати, об СС...
Знаете, что в России есть некий фонд содействия кадетским корпусам имени Алексея Йордана?
Основал его некто Борис Йордан.
Замечательнейшая личность, могу я вам сказать.
Бывший генеральный директор "Газпром-Медиа" и НТВ.
Предприниматель, ага. Бизнюк. Олигарх среднего пошиба.
Фонд назвал в честь своего отца. Алексея Йордана.
А кто это? Алексей Йордан и его отец - Борис Йордан - офицеры Русского Охранного Корпуса.
Корпус в основном использовался для охраны югославской территории от партизан. Отдельные части корпуса были разбросаны по всей Югославии, занимаясь охраной заводов, шахт и железных дорог от партизан. В 1944 году, после капитуляции Румынии и Болгарии, Корпус из глубокого тыла вдруг оказался на передовой. Германское командование приказало корпусу прикрывать отход германской армии из Греции. В это время корпус участвовал в боях не только с титовскими партизанами, но и с регулярными частями Красной армии и её новыми румынскими и болгарскими союзниками. Зимой 1944—1945 после создания Русской освободительной армии Борис Штейфон, командир корпуса, встретился с генералом Власовым, и они договорились о включении корпуса в состав РОА. В это время корпус отступал в Словению, понеся в арьергардных боях колоссальные потери в боях с РККА.
Ну вот как вы думаете, откуда нацистская пропаганда типа "Штрафбата" и "Четырех дней в мае" на НТВ берется?
Хрен ли там.
Выстроил сынок немецкого прислужника систему работы, вот и расхлебываем до сих пор.
Ну и фонд содействия кадетам имени офицера вермахта.
Нормально, чо.
Вот таких кадетов готовят?:
Источник фотографии.
ivakin_alexey в Кстати, об СС...Знаете, что в России есть некий фонд содействия кадетским корпусам имени Алексея Йордана?
Основал его некто Борис Йордан.
Замечательнейшая личность, могу я вам сказать.
Бывший генеральный директор "Газпром-Медиа" и НТВ.
Предприниматель, ага. Бизнюк. Олигарх среднего пошиба.
Фонд назвал в честь своего отца. Алексея Йордана.
А кто это? Алексей Йордан и его отец - Борис Йордан - офицеры Русского Охранного Корпуса.
Корпус в основном использовался для охраны югославской территории от партизан. Отдельные части корпуса были разбросаны по всей Югославии, занимаясь охраной заводов, шахт и железных дорог от партизан. В 1944 году, после капитуляции Румынии и Болгарии, Корпус из глубокого тыла вдруг оказался на передовой. Германское командование приказало корпусу прикрывать отход германской армии из Греции. В это время корпус участвовал в боях не только с титовскими партизанами, но и с регулярными частями Красной армии и её новыми румынскими и болгарскими союзниками. Зимой 1944—1945 после создания Русской освободительной армии Борис Штейфон, командир корпуса, встретился с генералом Власовым, и они договорились о включении корпуса в состав РОА. В это время корпус отступал в Словению, понеся в арьергардных боях колоссальные потери в боях с РККА.
Ну вот как вы думаете, откуда нацистская пропаганда типа "Штрафбата" и "Четырех дней в мае" на НТВ берется?
Хрен ли там.
Выстроил сынок немецкого прислужника систему работы, вот и расхлебываем до сих пор.
Ну и фонд содействия кадетам имени офицера вермахта.
Нормально, чо.
Вот таких кадетов готовят?:
Источник фотографии.