Сдача интересов

Барбара Клемм. Восточный Берлин, октябрь 1989 г. Михаил Горбачев

Барбара Клемм. Берлин, 3 октября 1990 г. День объединения Германии
Еще во время Первой мировой войны президент «Рейхсбанка» Гельмар Шахт пропагандировал среди своих коллег идеи «братства» — мирового финансового сообщества, не подвластного ни империям, ни войнам. В Германии в числе его единомышленников был Герман Шмиц, человек необыкновенно честолюбивый и предприимчивый, один из создателей и первый председатель правления гигантского химического концерна «И. Г. Фарбениндустри» (основан в 1925 г.). При содействии Шахта Шмиц установил важные контакты в США и Великобритании. У них появляются единомышленники, полностью разделяющие идею о международной солидарности финансистов, — Уолтер Тигл из «Стандарт ойл» и Эдзел Форд, сын Генри Форда.
С их помощью Шмиц создает в 1929 г. американский филиал «И. Г. Фарбениндустри» — «Америкэн И. Г./ Кемикл. корп.» (в 1939 г. переименована в «Дженерал анилайн энд филм» — ДАФ), становится ее президентом, а свои полномочия в Европе передает брату Дитриху. Это позволило их фирме настолько прочно укрепиться по обе стороны Атлантики, что она могла пережить войну без ущерба для себя. Среди товаров, производимых «Америкэн И. Г.», были разные химикаты и химпродукты, включая отравляющие газы и ядовитые вещества для газовых камер.
Паутина картельных связей соединила Рур с Уолл-стритом, Сити с Руром, Рур с французским «Комите де Форж». Чуть ли не на следующий день после создания «И. Г. Фарбениндустри», а именно 1 января 1926 г., предприятия концерна заключили соглашение с Дюпонами, в соответствии с которым мировой рынок пороха был поделен между «И. Г. Фарбен», Дюпонами и британским концерном «Импэриел кемикл индастрис». Рокфеллеровская «Стандард ойл оф Нью-Джерси» таким же образом сговорилась в 1927—1929 гг. с «И. Г. Фарбениндустри» о разделе рынков синтетического каучука и бензина. «Дженерал электрик» договорилась с Круппом, «Алкоа» — с «И. Г. Фарбен» и т. д.
К началу 30-х годов в Германии действовало более шестидесяти предприятий — филиалов американских фирм и компаний. Концерн «Дженерал моторс» тесно сотрудничал с «Опелем». Треть капиталов «Всеобщей компании электричества» находилась под контролем «Дженерал электрик». Не менее 2/5 немецкой телефонной и телеграфной промышленности подпало под прямой контроль американского концерна ИТТ, связанного с династией Морганов. «Стандард ойл» держала в руках более 90% капитала германо-американской нефтяной компании, владевшей третью всех наливных пунктов Германии перед Второй мировой войной.
Следует учитывать, что такие сделки заключались в разгар спровоцированного гитлеровской верхушкой кризиса в Центральной Европе (Charles Highham. Trading With The Enemy: An Expose of The Nazi-American Money Plot 1933—1949. New York, 1983// Чарльз Хайем. Торговля с врагом. — М., 1985). Документы, найденные Хайемом, свидетельствуют, что нити партнерства тянулись из контор ведущих монополий США к чинам СС, гестапо, сидевшим в штабах германских фирм и компаний. Симпатизировали нацистам и во многих случаях выполняли функции доверенных лиц монополий, банков, связанных с нацистским бизнесом, Дин Ачесон, братья Даллесы, Джеймс Форрестол и некоторые другие американские политики.
Вряд ли это одобрили бы граждане США и Великобритании, узнай они, что в 1942 г. корпорация «Стандард ойл» торговала с Германией через нейтральную Швейцарию предназначавшимся союзникам горючим. Фашистские танки, которые осенью 1941 года шли на Москву, заправлялись Рокфеллером. «Чейз бэнк» заключал миллионные сделки с врагом в оккупированном Париже с полного ведома правления этого банка в Манхэттене. А во Франции грузовики, предназначенные для немецких оккупационных войск, собирались на тамошних заводах Форда по прямому указанию из Дирборна (штат Мичиган), где находилась дирекция корпорации.
Полковник Состенес Бен, глава многонациональной американской корпорации ИТТ, в разгар войны отправился из Нью-Йорка в Берн, чтобы оказать помощь гитлеровцам в совершенствовании систем связи и управляемых авиабомб, которые варварски разрушали Лондон. Шарикоподшипники, которых так недоставало на американских предприятиях, производивших военную технику, отправляли латиноамериканским заказчикам, связанным с нацистами. Забавно, что руководитель немецкой политической разведки Вальтер Шелленберг входил в совет директоров этой корпорации, контролируемой банком Моргана. Через шесть дней после Перл-Харбора вышел президентский указ, регламентировавший правовые условия, при которых могло быть предоставлено официальное разрешение на торговлю с врагом. ИТТ было дозволено продолжить торговлю со странами «оси» вплоть до 1945 г.
Тесные связи существовали между семейством Рокфеллеров и нацистскими руководителями. В 1936 г. отделение частного банка Генри Шредера в Нью-Йорке объединилось с домом Рокфеллеров, образовав инвестиционный банк «Шредер, Рокфеллер энд компании» — часть гигантского предприятия, которое журнал «Тайм» назвал «экономическим пропагандистом оси Берлин—Рим». Партнерами этого финучреждения стали Эвери Рокфеллер, племянник Джона Д. Рокфеллера, барон Бруно фон Шредер и его кузен Курт фон Шредер, глава «И. Г. Штейн банка».
Интересы вновь созданного предприятия защищали такие хорошо известные адвокаты, как Джон Фостер Даллес и Ален Даллес из юридической фирмы «Салливан энд Кромвель», опекавшей Германию еще с окончания Первой мировой войны. Ален Даллес, будущий глава управления стратегических служб (OSS), на базе которого позже было создано ЦРУ, входил в совет директоров банка Шредера. Парижское отделение банка «Чейз нэшнл» было непосредственно связано с банком Шредера, а филиал компании «Стандард ойл оф Нью-Джерси» во Франции — с пронацистским банком «Вормс».
Автомобильный концерн «Дженерал моторс», принадлежавший семье Дюпонов, не уступал остальным акулам американского бизнеса в сотрудничестве с Германией. Ирене Дюпон, сторонник идей Гитлера, 7 сентября 1926 г., выступая перед членами общества американских химиков, выдвинул теорию создания расы «суперменов». После захвата власти Гитлером в Германии в 1933 г. Дюпон начал субсидировать фашистские группировки в США. Одной из них была Американская лига свободы. В ее центральное и местное руководство входило 225 мультимиллионеров. Всего в организации насчитывалось 125 тыс. членов.
Дюпон и представители других монополий финансировали также «Крестоносцев Кларка» — придаток Американской лиги свободы. В 1933 г. численность последней достигла 1 250 000 человек. В 1936 году Ирене Дюпон использовал средства «Дженерал моторс» для финансирования печально известного «Черного легиона». Эта террористическая организация ставила перед собой цель: препятствовать вступлению рабочих в профсоюзы. «Легионеры» в капюшонах и черных балахонах с изображением черепа и перекрещенных костей устраивали взрывы на профсоюзных собраниях, избивали и даже убивали активистов профдвижения. Они были связаны с ку-клукс-кланом. Все эти структуры в середине 30-х годов вынашивали план «похода на Вашингтон» с целью свержения президента Ф. Д. Рузвельта и установления в США фашистской диктатуры.
Основным рабочим инструментом этого мирового финансового сообщества стал созданный в 1930 г. «Банк международных расчетов» (БМР). Вдохновителем данного механизма был президент «Рейхсбанка», а впоследствии нацистский министр экономики Г. Шахт, имевший могущественные связи на Уолл-стрит. Ему удалось объединить усилия крупнейших мировых финансовых учреждений, в том числе Нью-Йоркского федерального резервного банка. В этой операции Шахту помогал влиятельный немецкий банкир Эмиль Пуль. Устав БМР подписали представители центральных банков Англии, Франции, Бельгии, Италии, Швеции, Германии, трех частных банков США во главе с банкирским домом Морганов, а также частных банков Японии. В устав БМР была включена статья, обеспечивающая банку неприкосновенность: даже если страны-хозяева БМР окажутся в состоянии войны, он не подлежал ни конфискации, ни ликвидации, а его деятельность — контролю.
БМР формально был создан для обеспечения взимания репарационных платежей, наложенных на Германию после Первой мировой войны. Однако менее чем через год это финучреждение стало выполнять прямо противоположные функции, превратившись в канал, по которому американские и британские деньги беспрепятственно перекачивались в резервуары нацистов. К началу Второй мировой войны БМР полностью перешел под контроль Гитлера, хотя правление банка возглавлял американец Томас Маккитрик.
В марте 1938 г., после вступления гитлеровцев в Вену, большая часть похищенного ими австрийского золота перекочевала в сейфы БМР. Та же участь постигла золотые запасы Чешского национального банка — 48 млн. долл., Банка Бельгии — 228 млн. долл. (Чарльз Хайем. Торговля с врагом.— М., 1985).
В мае 1942 г. член парламента от лейбористской партии Англии Дж. Страусс сделал запрос министру финансов по поводу деятельности БМР, а 26 марта 1943 г. конгрессмен Д. Вурхиз представил в палату представителей конгресса США проект резолюции, в которой призвал провести соответствующее расследование. Но все эти запросы клали под сукно. И только Валютно-финансовая конференция в Бреттон-Вудсе 10 июля 1944 г. приняла решение о ликвидации БМР, но, пользуясь поддержкой и заступничеством замгоссекретаря США Дина Ачесона, он уцелел и стал расширять сферу своей деятельности.
Банк участвовал в проведении операций по плану Маршалла, стал вспомогательным органом Международного валютного фонда, а затем и Международного банка реконструкции и развития, осуществлял многосторонние клиринги для Европейского платежного союза. БМР являлся финансовым агентом Европейского объединения угля и стали, Международного Красного Креста, Всемирного почтового союза и др.
На заседаниях Нюрнбергского трибунала установлено, что Э. Пуль, один из членов правления БМР и одновременно «Рейхсбанка», лично контролировал поступления чешского и бельгийского золота в «Рейхсбанк». Золотые оправы для часов, портсигары и зубные коронки, получаемые Пулем из ведомства Гиммлера (из концлагерей), стекались в «Рейхсбанк», а затем переплавлялись в слитки по 20 кг и отправлялись в Швейцарию в БМР, где обменивались на необходимую Германии валюту. Накануне Бреттон-Вудсской конференции Томас Маккитрик признался представителю минфина США Орвису А. Шмидту, что немцы в свое время переправили золото в БМР, и заверил: «После окончания войны вы найдете его тщательно отсортированным и учтенным, а награбленное можно будет легко отделить от остального. Когда встал вопрос об этом золоте, я счел, что лучше принять его на хранение, чем отказаться и тем самым разрешить немцам пользоваться им по своему усмотрению... Жаль, что я не могу показать вам приходные книги и архивы БМР, но я уверен: когда вы увидите их после войны, то по достоинству оцените роль, которую я и БМР сыграли в военное время» (Чарльз Хайем. Торговля с врагом.— М., 1985). Упомянутые банковские книги и архивы так и не были вынесены на суд общественности.
Лишь в 1948 г., уступив давлению со стороны министерства финансов США, БМР согласился передать союзникам ничтожную долю награбленного — 4 млн. долл. А исчезновение золота нацистов в Книге рекордов Гиннесса до сих пор называется самым большим и таинственным исчезновением в истории.
Источник
В Швейцарии не существует единого курса сексуального воспитания в школах. Федеральный департамент здравоохранения сейчас готовит проект такого курса, который может войти в обязательную учебную программу с 2014 года, а до этого времени сексуальное просвещение школьников отдано на откуп фантазиям руководителей учебных заведений городов и кантонов. В некоторых регионах его вовсе нет, зато в других дети рискуют узнать и увидеть такое, что не всякий взрослый способен вообразить!
В Базеле для детских садов и школ подготовили специальные секс-наборы с наглядными пособиями для предмета «Сексуальное воспитание». В чудо-коробке для младших, с 4 до 10 лет, спрятаны два пупса - мальчик в голубом и девочка в розовом, пазлы и видео. А вот сюрприз для школьников от 10 лет поинтереснее: им достанутся пенис, выточенный из дерева (по фото трудно судить о его размерах), а также макеты интимных частей обоих полов, сфабрикованные из - держитесь, читатели – короткошерстного меха нежного бежево-розового цвета. На натуральные они похожи не больше, чем плюшевая панда на настоящую, но при этом умудряются выглядеть даже более вызывающими, чем резиновые товары из секс-шопа.
В ближайшее время секс-наборы получат ученики из 30 школ и детских садов. «Маленькие базельцы должны научиться различать мужское и женское тело и знать названия половых органов. Они должны знать, как происходит зачатие ребенка, как проходят роды. Секс-набор содержит все необходимые для этого наглядные материалы и пособия с картинками», - с изумлением пишет газета «Blick», которую вообще трудно чем-то удивить (динамичный «Blick» считается самым «желтым» из швейцарской прессы).
А детская игра в доктора будет практически легализована. Ключевое слово, которое предстоит познать малышам – желание. Оказывается, оно обозначает не только страстное хотение мороженого или новой машинки, но и нечто особенно интересное взрослым. «Прикосновения к телу могут разжигать сексуальные желания», - поясняет Даниэль Шнейдер, один из разработчиков программы для детсадовцев. Правда, он же уточняет: «Важно, чтобы дети умели сказать «Нет», когда они не хотят, чтобы их трогали».
У новой методики преподавания секса в детском саду есть свои сторонники и противники. «Дети имеют право получить ответы на все вопросы. Табу, которые накладываются в обществе на некоторые темы, это проблема взрослых», - считает школьный врач из Базеля Томас Штеффен.
Против обязательного курса сексуального воспитания в школах выступает все больше взрослых. Во множестве кантонов родители и педагоги объединяются в инициативные группы против такого просвещения. Как считает терапевт и сексолог Даниэль Траппич: «Такой школьный курс – это скандал. Сексуальное просвещение детей – дело родителей». «С такими наглядными пособиями мы приближаемся к порнографии», - возмущается депутат цюрихского парламента Ульрих Шлюер. Его поддерживает люцернский политик Риус Сегмюллер, который «ничего не имеет против сексуального воспитания в школе», но находит, что «этот проект близок к извращению». Депутат из кантона Ури Габи Хюбер уверена, что «сексуальное просвещение в такой форме должно оставаться в ведении родителей, и ему нечего делать в детских садах».
На самом деле, пунктов подобного манифеста должно быть не девять, а только два. У Добелли за заявлением «Новости вводят в заблуждение» следует предупреждение «Новости нерелевантны», что примерно одно и то же. «Новости увеличивают возможность когнитивных ошибок» - этот пункт отделен от «Новости не обладают объяснительной силой» лишь странным абзацем «Новости токсичны для вашего тела» и так далее. С рекламной точки зрения поп-эссеиста, все в порядке – каждый из девяти пунктов звучит весьма зазывно. С точки зрения логики – ужасно глупо, не говоря уже о том, что суета с подсовыванием читателю то «токсичности», то «нерелевантности» выглядит пошловато.
Что не отменяет самой проблемы. Новости действительно не приносят никакой пользы. Они вредны - и сегодня, по большому счету, не нужны.
Привязанность к чтению (просмотру, прослушиванию, получению иными методами) новостей является тяжкой психической зависимостью. Лишенный новостных инъекций такой человек испытывает тревогу, неуверенность, он начинает думать о том, что там без него с этим миром стряслось. Развивается паранойя, осложненная манией величия: скажем, едучи в метро, бедолага начинает с подозрением заглядывать в чужие айфоны и развернутые газеты, подозревая, что окружающие уже поглощают новости о том, как в Усть-Кливленде инопланетяне взяли в заложники весь персонал местного «Старбакса».
Добравшись же до собственного источника информации, он начинает досадовать на себя и на весь мир – ведь все это страшное стряслось именно оттого, что он не имел возможности контролировать ситуацию! Дальнейшее разрушение организма человека, сидящего на новостях, неизбежно: как известно, все болезни от нервов. Добавлю к этому еще одно, чисто символическое, даже мистическое соображение. Я практически уверен, что если в течение нескольких лет ежедневно узнавать о катастрофах, войнах, терактах и просто тяжких уголовных преступлениях, то с тобой непременно произойдет нечто подобное. В фильме Иоселиани «Охота на бабочек» главная героиня, восхитительная железная старушка, постоянно слушает по радио выпуски новостей. Бомбы, пистолеты, трупы и прочее сопровождают ее жизнь; и эта жизнь заканчивается не в покойной постели, а в поезде, который непонятно зачем подрывают неназванные террористы.
Но все это не столь уж и важно: как психическое, так и физическое здоровье. Важно самочувствие мышления – и перерабатываемых им смыслов. И вот здесь «новости» играют роковую роль. Но, прежде всего, ради умственной дисциплины, хорошо бы точно определить, о чем именно мы говорим.
Большинство теоретических пособий по PR наотрез отказываются дать строгое определение «новости» - что неудивительно, если вспомнить как о совершенно неуловимом предмете PR, так и об осторожности, вытекающей из необходимости не быть в подобных учебниках слишком циничными. Тем более сложно дать определение «новости» человеку постороннему этой сфере. Потому ограничусь лишь слабым наброском определения жанра: «Сюжетный прозаический текст, повествующий о только что произошедшем значимом событии.
Такие тексты создаются для недолгого, если не одноразового, использования; основные их характеристики – краткость, синтаксическая и грамматическая простота. Сюжет новости строится по нисходящей; каждый следующий абзац менее значим, нежели предыдущий. Новости пишутся с использованием специальной лексики, которая должна быть понятна максимальной части потенциальной аудитории». Уже такое, не очень четкое определение высвечивает весь инфернальный кошмар сознания, живущего в контексте новостей, живущего с новостями.
Жанр, о котором идет речь, строится на нескольких (на сегодняшний день - весьма абсурдных) предположениях. Предположение первое: существуют значимые для большинства людей события. Предположение второе: можно кратко, в трех абзацах не только сказать, что произошло то-то и то-то, но и рассказать что именно произошло. Предположение третье: существует некая специальная лексика, понятная большинству предполагаемой аудитории. Если убрать, выдернуть эти три странные с точки зрения здравого смысла гипотезы, все здание под названием «новости», «массовая информация» мгновенно рухнет.
Прежде всего, поговорим о «значимости». Значима локальная информация: перекрытие дорог, изменение часов работы разного рода учреждений, решение местного совета о закрытии школы и открытии детского сада. Оттого местная пресса вне опасности и вне подозрений – она будет всегда, по крайней мере, в тех странах, большая часть населения которых интересуется местом, где она живет (Россия, увы, пока к таковым не относится). Но чем дальше от масштаба района, маленького города, даже большого города, тем проблематичнее становится понимание «общей значимости». Насколько значимы новости о поимке крупной банды наркоторговцев в Тулузе для жителей Лиона? Какой интерес корнуэлец должен проявлять к проблеме независимости Шотландии?
Почему известия о переходе «Тьмутараканского никеля» из рук Сидорова в лапы Иванова должны волновать обывателя города Ардатов?
Если же мы выходим на международный уровень, то ситуация становится еще страннее. Конечно, если твоей стране кто-то угрожает войной или разорением, если на ее побережье накатывается девятый вал цунами, а на ее экономику – пятая волна рецессии, то тут все понятно. Но вот все остальное – что, собственно, и составляет 90 процентов международных новостей… Раньше их читали по идеологическим соображениям (в СССР). Или чтобы была тема для пересудов. Или просто чтобы «быть в курсе». Но сейчас? Идеологией (в традиционном смысле этого слова; я не имею в виду ученых, экспертов, политиков, общественных деятелей) интересуются сейчас только сумасшедшие и жулики. Обсуждать нынче можно что угодно – достаточно пару раз кликнуть мышкой, или провести пальцем по ай-экрану. Впрочем, с «быть в курсе» немного сложнее, ибо следует тогда ответить на вопрос «в курсе чего?».
Представление о том, что есть некий «курс» и в нем желательно «быть», происходит с тех времен, когда мир мыслился как единый объект, части которого связаны между собой. Иголочный укол в одном боку этого объекта мог вызвать мощный спазм в другом. Люди вообразили себя частью такого целого; именно оттого было очень важно знать, что происходит с другими частями - это имело (как казалось) прямое отношение к собственной жизни. Подобный способ мышления возник в XVIII веке, когда философия просветителей настаивала на замене христианской общности телом общности общечеловеческой.
Если все люди равны, изначально одинаковы, если наше общество и государство есть следствие некоего добровольного «договора», заключенного в незапамятные времена, тогда все, что происходит с условным Иваном Сергеевичем Пустобреховым исключительно важно для конкретного Артура МакЛеода. И наоборот. Идеологии XIX века, от коммунизма до расизма, только добавили в эту схему страсти, обскурантизма и разнообразных уточняющих моделей; так она, схема, дожила до сегодняшнего дня, пока спокойно не умерла -- по крайней мере, в западном мире. Схема умерла, а соответствующая ей концепция «массовой информации» осталась. Мол, есть «массы» и их нужно «информировать», то есть – «просвещать по поводу общезначимых вещей». При том, что ни того, ни других просто не осталось сегодня.
Полностьюf_f, у которого я и увидела эту новость, хе-хе, комментирует подобную европейскую инициативу так:
"Как человек, проработавший 13 лет в новостях, свидетельствую: примерно так всё и есть. Коллега, конечно, чуток сгустил краски, но в целом он прав: новости - рудимент централизованно-иерархического мышления, возникшего в эпоху Просвещения и продлившегося 200 с лишним лет. Эта эпоха кончилась, а с ней - и иерархия "важного для всех".
Теперь новости могут быть либо локальными, либо какими-то уж совсем исключительными (вроде начавшегося конца света), либо просто набором информации, который человек заказывает в соответствии с собственными интересами. Одному важен Джастин Бибер, другому - Леня Развозжаев, третьему - сводка биржевых котировок. Но в одной ленте новостей они присутствовать не обязаны.
Думаю, в очень скором времени службы новостей большинства СМИ переключатся именно на "индивидуальные наборы", да и сами СМИ станут всё более и более специализированными. В общем, превратятся в своего рода вариации готовых результатов расширенного гугл-поиска".