Герой России товарищ Лесли
15 июня 1996 года указом президента Российской Федерации за успешное выполнение специальных заданий по обеспечению государственной безопасности в условиях, сопряженных с риском для жизни, проявленные при этом героизм и мужество звание Героя России было посмертно присвоено замечательной советской разведчице-нелегалу Леонтине Коэн. Несколько ранее, 20 июля 1995 года, такого же высокого звания был посмертно удостоен другой легендарный советский разведчик-нелегал Моррис Коэн – муж и боевой товарищ Леонтины.
В галерее разведывательной славы нашей страны, ставшей для нее второй родиной, Леонтине Коэн (оперативный псевдоним – Лесли) принадлежит видное место. В военные и послевоенные годы вместе с мужем она участвовала в добывании для Советского Союза информации о разработках американского атомного оружия, а затем о программах создания вооружений в Англии.
ЛУИС И ЛЕСЛИ
Леонтина Тереза Петке родилась в Массачусетсе (США) 11 января 1913 года в семье польских эмигрантов. До 13 лет училась в школе, а затем была вынуждена бросить учебу и начать зарабатывать на жизнь. Работала домработницей, официанткой, продавщицей, трудилась на фабрике кожизделий, на кондитерской фабрике. С 15 лет Лона, как ее звали друзья и близкие, стала принимать участие в работе прогрессивных групп и организаций, являлась профсоюзной активисткой, а в 1936 году вступила в ряды Компартии США.
Со своим будущим мужем Моррисом Коэном Лона познакомилась там, где и должна была по логике познакомиться – на антифашистском митинге.
Моррис Коэн родился 2 июля 1910 года в Нью-Йорке в семье выходцев из России. Его отец был родом из местечка Тарища, что под Киевом, а мать родилась в Вильно. Еще в начале XX века семья Коэнов эмигрировала в США и поселилась в Нью-Йорке, в районе Гарлема, на Ист-Сайде.
В автобиографии, хранящейся в его оперативном деле, Моррис Коэн писал: «Мои родители – эмигранты. В доме у нас часто собирались выходцы из России и Украины и слушали привезенные с собой пластинки, пели народные песни. Но больше всего мне запомнились их рассказы о неведомой мне стране – России. Всякий раз, как только они начинали вспоминать о ней, у меня возникало желание хоть одним глазком увидеть родину моих предков. Это желание с возрастом еще больше укреплялось».
Учась в колледже, Моррис прославился как отличный игрок в регби. Семья была небогатой, и полученная юным Моррисом спортивная стипендия позволила ему поступить в Колумбийский университет, который он окончил в 1935 году. Затем работал преподавателем истории в средней школе в Иллинойсе.
В 1936 году Моррис вернулся из Иллинойса домой в Нью-Йорк, вступил в Компартию США и начал активную деятельность в ее нью-йоркском территориальном отделении. Безработица в городе была огромной. Товарищи по партии нашли Моррису временную работу: распространять прогрессивные газеты и журналы. Потом он устроился наборщиком в типографию, работал слесарем на машиностроительном заводе, был служащим в одном из отелей Нью-Йорка. Одновременно вел агитационную работу в профсоюзах и продолжал заниматься распространением партийной литературы.
На массовом митинге в поддержку республиканской Испании, проходившем в мае 1937 года в Нью-Йорке, товарищ Морриса познакомил его с молодой и красивой девушкой Лоной Петке. А двумя месяцами позже Моррис уже был в Испании.
Позже Моррис Коэн вспоминал: «Это было время митингов и демонстраций в поддержку республиканской Испании. В Америке, как и во всем мире, шла поляризация сил: с одной стороны – силы мира, прогресса и демократии, с другой – приверженцы реакции, угнетения и тирании. Каждому надлежало тогда сделать выбор: на чьей он стороне. У меня иного выбора, чем добровольно встать на защиту Республики, быть не могло: это соответствовало моим политическим убеждениям. На митинге в Мэдисон-сквер-гарден я не задумываясь в числе первых подал заявление о вступлении в Интернациональную бригаду имени Авраама Линкольна».
Вначале Моррис воевал пулеметчиком, а затем – политическим комиссаром батальона Маккензи Панино. В октябре 1937 года в сражении при Фуэнтес-де-Эбро Моррис был ранен в обе ноги и попал в госпиталь. После выздоровления продолжил участвовать в боевых действиях.
Отважный американец, ненавидевший фашизм, попал в Испании в поле зрения советской внешней разведки. В первых числах июля 1938 года в Барселоне Морриса пригласил на беседу резидент внешней разведки НКВД в Испании Александр Орлов. В ходе беседы он сделал Коэну предложение о сотрудничестве. В направленном в Центр рапорте о вербовке Коэна резидент Орлов, в частности, отмечал:
«Давая согласие на сотрудничество с советской разведкой, Луис (таким стал оперативный псевдоним Коэна. – Прим. авт.) прекрасно понимал, на что он идет. Уверен, что им двигала не любовь к приключениям, а политические убеждения».
В ноябре 1938 года по решению Центра Коэн выехал из Испании в США для работы в качестве связника нью-йоркской резидентуры советской внешней разведки. Вернувшись в Нью-Йорк, Моррис сразу же позвонил Лоне…
ПЕРВЫЕ ШАГИ
И вот новая встреча. Смелый молодой человек, боец интербригады покорил сердце Лоны. 22 июня 1941 года, в день нападения Германии на Советский Союз, они подали заявление на регистрацию брака. А 4 июля 1941 года, в День независимости США, состоялась свадьба. Это был выходной – единственный день, когда они не были заняты работой. Лона догадывалась о связях мужа с советской разведкой и без колебаний согласилась помогать ему в его тайной деятельности.
Из характеристики на Леонтину Коэн, направленной нью-йоркской резидентурой в Центр в ноябре 1941 года: «В процессе ознакомительной беседы с женой Луиса у оперработника сложилось о ней благоприятное впечатление: истинная интернационалистка, активная участница митингов и демонстраций в поддержку Испанской республики, охотно выполняла различные поручения Компартии США. Ей в полной мере присущи качества, необходимые для закордонного источника, – она красива, смела, умна, обладает удивительным свойством располагать к себе собеседника. Иногда излишне эмоциональна и прямолинейна, но мы считаем, что это поправимое дело. Главное – она способна перевоплощаться и играть отведенную ей роль».
Из воспоминаний Морриса Коэна: «Я тогда долго не мог решиться, привлекать или не привлекать Лону к сотрудничеству с советской разведкой. Я, конечно, понимал, что играть в прятки не имело смысла: ведь хорошая супружеская пара – это наилучший вариант для ведения совместной разведывательной работы».
Из воспоминаний ветерана внешней разведки Юрия Соколова, работавшего в те далекие годы с Моррисом и Леонтиной в Нью-Йорке: «Моррис и Лона были неразделимы и как любящие супруги, и как друзья, и как соратники в разведывательной работе. Почти всегда, когда мы говорим о Моррисе, фактически имеем в виду обоих».
Супружеская пара разведчиков поддерживала связь между нью-йоркской резидентурой и ее источниками. Импульсивная эмоциональность Лоны, ее любовь к риску достойно уравновешивались холодной рассудительностью, осторожностью Морриса.
В 1942 году Моррис был мобилизован в американскую армию и направлен в Европу. Участвовал в боевых действиях против фашистов, в высадке союзных войск в Нормандии. Дошел до Эльбы и закончил войну в чине капрала, имел боевые награды.
А Лона в военные годы продолжала активно сотрудничать с советской разведкой.
Так, нью-йоркской резидентуре было поручено изучить возможности получения сведений с расположенного в Хартфорде завода по производству авиационного огнестрельного оружия о начатом там серийном выпуске нового авиационного пулемета. Вскоре Лона завербовала молодого инженера с этого завода – Фрэнка и провела смелую и дерзкую операцию. По ее заданию Фрэнк сумел вынести по частям с предприятия весь пулемет. А затем он был переправлен в советское генконсульство в Нью-Йорке… в футляре для контрабаса. Через некоторое время образец нового американского авиационного пулемета был доставлен в Москву.
Нет сомнения в том, что Леонтина Коэн была женщиной энергичной и решительной и имела сильно развитое чувство справедливости.
Как-то раз, в конце 1942 года, поздно вечером Лона ехала в нью-йоркском метро. Было это после сверхурочной работы на заводе, производившем запчасти для военных самолетов. Пассажиров в вагоне было мало. Недалеко от нее сидели две женщины, которые довольно громко обсуждали вопросы, связанные с войной в Европе. Женщины были примерно такого же возраста, что и Лона, одеты довольно богато, на них были только входившие тогда в моду меховые жакеты. Одна из них заявила, что чем дольше будет продолжаться война, тем больше будут зарабатывать их мужья и тем богаче они станут. Вспыхнув от возмущения, Лона вскочила со своего места, подошла к пассажиркам и со словами: «Так вот за что борется мой муж?!» – влепила желавшей поживиться за счет войны даме звонкую пощечину. Затем не оглянувшись вышла из вагона на следующей станции.
Начиная с 1943 года резидентура в Нью-Йорке приступила к активному сбору информации по так называемому Манхэттенскому проекту – разработке в лабораториях ядерного центра в Лос-Аламосе первой в мире американской атомной бомбы. Сотрудникам резидентуры удалось добыть и направить в Москву важнейшие материалы по атомной энергии и ее использованию в военных целях. О предстоящем первом испытании атомной бомбы нью-йоркская резидентура информировала Центр заранее. И когда 16 июля 1945 года над пустыней Нью-Мехико поднялся гриб атомного взрыва, основные данные, касающиеся устройства бомбы и материалов, примененных в ее конструкции, уже находились в распоряжении советских ученых. Особая роль в этом принадлежала Леонтине Коэн.
ПОЕЗДКА В АЛЬБУКЕРК
Лос-Аламос был закрытым городком со строжайшим режимом секретности. Проживали там только научные работники да больные, лечившие легкие. И еще те, кто непосредственно создавал атомную бомбу. Сотрудникам ядерного центра разрешалось покидать городок лишь раз в месяц, в одно из воскресений. Как в таких условиях получить материалы, подготовленные источником для передачи в Москву? Решить эту задачу было поручено Лоне.
Она выехала на курорт Альбукерк, расположенный неподалеку от Лос-Аламоса. Для обеспечения личной безопасности запаслась свидетельством нью-йоркского врача, удостоверяющим необходимость прохождения курса лечения легких в этой курортной зоне. Поселилась на окраине городка, сняла комнату и начала готовиться к разведывательной операции.Встреча с источником информации была назначена на воскресенье у храма в центре Альбукерка. И здесь Лоне пришлось поволноваться: источник пришел только на четвертое воскресенье. Ждать целый месяц, находясь вблизи засекреченного объекта! А произошла банальная история – источник перепутал дату встречи. Наконец встреча состоялась. Обмен паролями, получение ценнейших секретных документов, и можно трогаться в обратный путь. Однако судьба приготовила для Лоны еще одно испытание.
На вокзале в Альбукерке, уже при посадке в поезд, сотрудники ФБР неожиданно организовали тщательную проверку пассажиров и их багажа. Лона не растерялась. Сымитировав насморк, она достала коробку с бумажными салфетками, в которой были спрятаны полученные от источника документы, и вытащила из нее салфетку. И когда ее вещи начали осматривать, сунула эту коробку прямо в руки одному из проверяющих, а сама начала рыться в сумочке в поисках билета. Билет «нашелся», когда поезд уже готов был тронуться. Лону в спешке подсадили в вагон, и проверяющий машинально, на ходу, возвратил ей «забытую» коробку, так и не проверив ее. Через некоторое время ценнейшие документы были уже в Центре.
В конце 1945 года Моррис Коэн демобилизовался из армии и возвратился в США. Начался новый этап в работе разведчиков. Коэны обеспечивали конспиративную связь с рядом ценных источников нью-йоркской резидентуры, причастных к разработке американского ядерного оружия.
Обстановка в США для работы советской разведки становилась тем временем все более неблагоприятной. Она характеризовалась подъемом волны маккартизма, закрытием в 1948 году нашего генконсульства в Нью-Йорке и ухудшением отношений между США и СССР. Все это заставило нью-йоркскую резидентуру значительно повысить уровень обеспечения безопасности связи с источниками. Центр принял решение о передаче Морриса и Лоны на связь нелегалу.
В начале 1949 года Коэны были включены в состав резидентуры разведчика-нелегала Вильяма Фишера, ставшего впоследствии известным всему миру под именем полковника Рудольфа Абеля, и проработали с ним почти два года. Однако в конце 1950 года Моррис и Леонтина были выведены из США в Советский Союз. Как показали дальнейшие события, Коэны покинули Америку вовремя. Тем самым Центр смог избежать провалов в сети атомных источников и сохранить семейную пару разведчиков-нелегалов для дальнейшей работы.
Более трех лет находились Коэны в Москве. Здесь Леонтина прошла дополнительную специальную подготовку для работы радистом-шифровальщиком.
ПОД НОВОЙ ФАМИЛИЕЙ
В 1954 году руководством внешней разведки было принято решение направить супругов Коэн в Англию в качестве связников-радистов нелегальной резидентуры, которую возглавил другой знаменитый советский разведчик-нелегал Конон Трофимович Молодый, работавший в этой стране под видом канадского бизнесмена Гордона Лонсдейла (оперативный псевдоним Бен).
В Англию Коэны прибыли с паспортами на имя новозеландских бизнесменов Питера и Хелен Крогеров. Супруги приобрели небольшой дом в двух километрах от базы ВВС Нортхолт под Лондоном, где оборудовали радиоточку для связи с Москвой, и вскоре начали регулярно передавать в Центр сведения особой важности. С 1955 по 1960 год резидентура Бена успешно добывала и передавала в Москву в большом количестве весьма ценную секретную документальную информацию Адмиралтейства Великобритании и военно-морских сил НАТО, касавшуюся, в частности, английских программ разработки вооружений, в том числе – ракетного оружия, получившую высокую оценку советских специалистов.
Ветеран внешней разведки генерал-майор Василий Дождалев, который в начале своей разведывательной карьеры поддерживал периодический контакт с Беном и работал с одним из его источников в Англии, позже отмечал: «Думаю, Москва знала о подводном флоте Великобритании не меньше, чем королева Елизавета».
Однако в связи с предательством одного из руководящих сотрудников польской разведки Голеневского ЦРУ получило сведения о том, что СССР якобы располагает информацией с базы английских военно-морских сил в Портленде. Американцы проинформировали об этом английскую контрразведку. Резидентура Бена была раскрыта. 7 января 1961 года разведчики были арестованы.
Позже на суде было обнародовано заключение Королевской комиссии, в котором подчеркивалось, что в результате деятельности разведчиков «сколь-нибудь важных секретов в британском Адмиралтействе более не осталось».
На судебном процессе в Лондоне в знаменитом уголовном суде высшей инстанции Олд Бейли, рассматривавшем «портлендское дело», который начался 13 марта 1961 года, Лонсдейл взял все на себя, утверждая, что Крогеры ничего не знали о его разведывательной деятельности. Несмотря на то что суду не удалось доказать причастность супругов к работе на советскую разведку, 22 марта на основании сообщенных американцами сведений Питер и Хелен были приговорены к 20 годам тюремного заключения. А днем позже, 23 марта, Гордон Лонсдейл был приговорен к 25 годам тюремного заключения.
Во время ареста, следствия и судебного процесса Питер и Хелен Крогеры вели себя стойко и мужественно и не выдали противнику никаких секретов.
Для Крогеров последовали девять долгих лет мотаний по английским тюрьмам, частая их смена обуславливалась опасениями побега. Безусловно, Хелен страдала от отсутствия свободы, и жизнь в тюрьме оказалась для нее более трудной, чем для Питера и Лонсдейла. Но ей помогали большая сила воли и врожденная стойкость к возникающим трудностям.
Питер и Хелен отбывали свой срок заключения, находясь в разных тюрьмах. Им было разрешено встречаться раз в месяц, и с этой целью их привозили в тюрьму, находившуюся где-нибудь на полпути от мест их заключения. Они виделись в тюремной комнате в присутствии надзирателя. Эти встречи продолжались ровно один час.
Как и всем заключенным, им было разрешено писать одно письмо в неделю. Эти письма должны были быть написаны на тюремном бланке небольшого формата из четырех страниц и вложены в открытый конверт, чтобы тюремный цензор мог их читать. Крогеры переписывались между собой и с Лонсдейлом. Содержание этих писем Служба внешней разведки России обнародовала в начале 2001 года.
РОМАН С РАЗВЕДКОЙ
Из письма Хелен Крогер Гордону Лонсдейлу от 11 сентября 1961 года, тюрьма Ее Величества Уинсон Грин Роуд, Бирмингем, 18: «Всю свою жизнь я боролась против несправедливости, дорогой мой, и любила тех, кто поступал так же. Как-нибудь я расскажу тебе об одной суфражистке (участница женского движения за предоставление женщинам одинаковых с мужчинами избирательных прав, которое называется суфражизм. – Прим. авт.) из Англии, которая в молодости прошла через ад, добиваясь того, чтобы женщины имели больше свободы. Я никогда ее не забуду – ее дух живет в моем сердце. Она учила меня и нескольких других девушек социализму, когда мы были еще подростками. Во время нашего процесса в Олд Бейли ее дух жил во мне... Если бы она была жива сегодня, она гордилась бы своей ученицей. Я часто задумываюсь о том, будут ли мои ученицы помнить меня так, как я помню ее».
Следует подчеркнуть, что Питеру и Хелен было присуще такое важное качество, как беспредельная верность делу, которому они посвятили свою жизнь. МИ-5 (английская служба безопасности – контрразведка) неоднократно предлагала, особенно в первое время их заключения, предоставить им свободу, а также возможность вести спокойную и обеспеченную жизнь в одной из стран Британского Содружества в обмен на согласие сотрудничать и сообщить информацию о своей работе и работе других лиц на советскую разведку. И каждый раз Питер и Хелен решительно отвергали подобные предложения и даже вообще отказывались встречаться с представителями МИ-5.
В августе 1969 года британские власти согласились обменять Крогеров на арестованного в Москве агента английских спецслужб Джеральда Брука и двух его соотечественников, отбывавших наказание в СССР за контрабанду наркотиков. Ее Величество Королева Великобритании Елизавета II подписала соответствующие указы 23 октября 1969 года. На другой день после подписания указов супруги были освобождены из английских тюрем, а уже 25 октября прибыли в Москву. В начале 1970 года они были приняты в советское гражданство.
Условия конспирации до сих пор не позволяют рассказать о многих операциях, в которых участвовали Моррис и Леонтина Коэн, находясь на разведывательной работе в США и Англии. Однако о качестве их работы свидетельствует такой факт: за конкретные результаты каждый из них был награжден орденами Красного Знамени и Дружбы народов, медалями, а также нагрудным знаком «За службу в разведке». А позже последовали и указы о присвоении им звания Героев России.
До последних дней жизни Коэны продолжали трудиться в нелегальной разведке. Они выполняли специальные задания, выезжали в различные европейские страны для организации встреч с разведчиками-нелегалами, принимали участие в подготовке молодых сотрудников.
23 декабря 1992 года Леонтины Коэн не стало.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
lagezza сообщает про софт для отслеживания граждан в социальных сетях
Внефракционный народный депутат Лев Миримский 
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-community.gif){kind=small}
В преддверие очередного «судьбоносного» саммита Украины с ЕС в киевском офисе Института стран СНГ 
Подобные переговоры об ассоциации ведет чуть ли не вся Южная Америка. Некоторые африканские страны уже подписали такие договора. Но это же не означает, что они или Чили когда-нибудь станут членами ЕС. Даже ассоциированными!
