В развитие темы - кто распорядился казнить Николая II. В моей публикации "
Ленин не приказывал расстрелять царскую семью?" в ссылке на
публикацию беседы со старшим следователем по особо важным делам Владимиром СОЛОВЬЁВЫМ указывается, что он "пришел к выводу, что расстрел был даже своего рода провокацией против Ленина и той линии, которую он проводил":
"
Представьте, левыми эсерами, то есть теми же радикалами, в начале июля 1918 года убит германский посол Мирбах. Это — провокация, чтобы вызвать обострение отношений с Германией, вплоть до войны. И уже появилась угроза, что в Москву будут посланы германские воинские части. Тут же — левоэсеровский мятеж. Словом, всё балансирует на грани. Ленин прилагает огромные усилия, дабы как-то сгладить навязанный советско-германский конфликт, избежать столкновения. Так зачем же ему в этот момент расстрел германских принцесс, каковыми считались дочери Николая II и Александры Фёдоровны?
Нет, Ленин даже по таким сугубо прагматическим, политическим соображениям не мог этого хотеть и, убежден, к этому никак не стремился. Наоборот, совершённое фактически было направлено против него".
Далее Владимир СОЛОВЬЁВ говорит, что Ленин был за суд над бывшим царем: "
Предполагалось, что такой суд состоится, и Троцкий хотел выступить в качестве обвинителя. Впрочем, Троцкий, который уж точно считал себя не меньше, а больше Ленина, в это время начинал разыгрывать свою игру…( ... )".
Он напомнил, что Временное правительство тоже собиралось устроить суд над Николаем II. И что вскоре после Февральской революции была учреждена
Чрезвычайная следственная комиссия (ЧСК) для расследования преступлений царской семьи и высших должностных лиц России. Речь шла о государственной измене и многом другом. О деятельности этой комиссии известно слишком мало, но я напомню о некоторых деталях.
Чрезвычайная следственная комиссия для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданского, так военного и морского ведомств — чрезвычайный следственный орган, учрежденный 5 марта (ст. ст.) 1917 года Временным правительством после Февральской революции.
Председателем ЧСК был назначен Николай Константинович Муравьёв, с правами товарища министра юстиции. В первый состав комиссии вошли: сенаторы С. В. Иванов и С. В. Завадский. Делегатом от Временного комитета Государственной думы был Ф. И. Родичев, а делегатом от Исполнительного Комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Н. Д. Соколов. Членами комиссии были также новый главный военный прокурор генерал-майор В.А. Апушкин, прокурор харьковской судебной палаты Б.И. Смиттен, эсер В.М. Зензинов и прапорщик Знаменский.В апреле 1917 в неё вошли прокурор Московского окружного муда Л.П. Олышев и прокурор Виленской судебной палаты А.Ф. Романов. В течение месяца членом комиссии был Д.Д. Гримм, временно заменявший Ольденбурга. До июля 1917 года редакторские работы возглавлял непременный секретарь Российской Академии наук С. Ф. Ольденбург, в июле 1917 года он был назначен министром просвещения, и в комиссию был введен профессор всеобщей истории Петроградского и Юрьевского университетов Е. В. Тарле. Деятельное участие в работе ЧСК принимали адвокаты: В.А. Жданов, Н.С. Каринский, В.Н. Крохмаль.На правах члена комиссии в её состав вошёл председатель Особой комиссии по расследованию деятельности Департамента полиции П.Е. Щёголев.
Всего комиссия произвела 88 опросов и допросила 59 лиц, готовила «стенографические отчеты», главным редактором которых был поэт А. А. Блок, который опубликовал свои наблюдния за допросами и записи в виде книжки под названием «Последние дни Императорской власти»[2].
Допросы царских министров, генералов и сановников велись в Зимнем дворце и в казематах Петропавловской крепости. Хотя Комиссия носила исключительно юридический характер, материалы были собраны огромные, но ход событий не позволил издать даже относительно малую часть их. Комиссия до Октябрьской революции не завершила свою работу, часть допросов была опубликована в 7 томах в 1924 — 1927 годах под названием «Падение царского режима».
Первым историком Февральской революции стал поэт А. А. Блок. В мае 1917 г. он получил приглашение от председателя ЧСК Муравьева занять должность редактора стенографических отчетов комиссии. «
Его наблюдения и мысли, рожденные этими наблюдениями во время работы в комиссии, – отмечает Г. З. Иоффе, –
прошли через “Записные книжки”, “Дневники”, письма, получив, в конце концов, определенное завершение в книге “Последние дни императорской власти”.
В начале книги Александр БЛОК пишет:"
На исходе 1916 года все члены государственного тела России были
поражены болезнью, которая уже не могла ни пройти сама, ни быть
излеченной обыкновенными средствами, но требовала сложной и опасной
операции. Так понимали в то время положение все люди, обладавшие
государственным смыслом; ни у кого не могло быть сомнения в
необходимости операции; спорили только о том, какую степень
потрясения, по необходимости сопряженного с нею, может вынести
расслабленное тело. По мнению одних, государство должно было и во
время операции продолжать исполнять то дело, которое главным образом и
ускорило рост болезни: именно, вести внешнюю войну; по мнению других,
от этого дела оно могло отказаться.( ... )Император Николай II, упрямый, но безвольный, нервный, но
притупившийся ко всему, изверившийся в людях, задерганный и осторожный
на словах, был уже "сам себе не хозяин". Он перестал понимать
положение и не делал отчетливо ни одного шага, совершенно отдаваясь в
руки тех, кого сам поставил у власти. ( ... ).
Последние дни царского режима напоминают метания сегодняшних "борцов за благое дело":
( ... )Вся надежда этой группы-неизбежный в самом ближайшем будущем дворцовый
переворот, поддержанный всего на всего одной, двумя сочувствующими
воинскими частями".
Про отречение Николая II-го, Романова:
( ... )