Имя генерал-майора Скобелева стало не сходить с газетных полос и с уст русской общественности после переправы русских войск через Дунай, совершенной 14 июня 1877 года возле Рущука. «Белый генерал» отличился - да еще как! Ходил в атаку с необстрелянными солдатами Минского пехотного полка на турецкие укрепления возле болгарского местечка Систово, взял их штурмом… и получил взбучку от главнокомандующего, великого князя Николая Николаевича. «Бельмом на глазу» называли штабные Скобелева, а еще прибавляли: «Этому мальчишке нельзя доверить и роты солдат».
И не доверяли, пока, как говорится, жареный петух не клюнул. Речь идет о двух неудачных штурмах Плевны, в которой прочно засел со своей армией Осман-паша. Лились реки крови - русской, болгарской, румынской, а Плевна так и оставалась неприступной и на долгое время сковала главные силы русской армии. День 30 августа - день именин Александра II. Царь лично наблюдал за сражением. На левом фланге действовал отряд под командованием Скобелева. О том, что там происходило, рассказывает солдатская песня Тамбовского полка:
Побывайте в Русском музее у картины Василия Васильевича Верещагина «Шипка-Шейново. Скобелев под Шипкой»... И возникает вопрос: а где же парадный портрет «Белого генерала»? Ведь художника и военачальника связывала крепкая мужская дружба. Ответ звучит обескураживающе: такого портрета в природе не существует. Скобелев был мнителен, крайне суеверен: возвращался домой, если первой встреченной им на улице была женщина. Но был исключительно храбр и расчетлив в бою.
Лишь несколько штрихов. Александр II 20 ноября 1877 года назначает Скобелева первым губернатором Плевны и принимает взятого в плен командующего турецкой армией Осман-пашу.
Вот, что сказал турок, обращаясь к Скобелеву: «Русский генерал еще так молод, но слава его велика. Скоро он будет фельдмаршалом своей армии и докажет, что другие могут ему завидовать, а не он другим».
В победоносном Шейновском сражении, которое состоялось 28 декабря 1877 года, Скобелев уже зрелый военачальник. В плен было взято 22 тысячи человек, среди них - три паши и более 700 турецких офицеров. Путь на Стамбул был открыт...
- Генерал, примите мою саблю. Сегодня гибнет Турция. Такова воля Аллаха.
- Вы дрались славно, браво… Такие противники делают честь.
«А все-таки они - мерзавцы, потому что сдали такие позиции», - добавил Скобелев, обращаясь к полковнику Столетову.
«Славянский Гарибальди»
Вокруг личности Скобелева уже при жизни бушевали нездоровые страсти. И если в солдатской среде, в простом народе о нем слагались легенды и песни, как о русском богатыре, заговоренном от пуль, то в верхах «Белого генерала» считали человеком нелояльным.
Чем же так неугоден был Скобелев властям предержащим? Ответ прост. Непререкаемым воинским авторитетом, глубиной познаний, и особенно собственным видением роли и места России в мировой истории. Вот одно из его высказываний, которое не потеряло актуальности и по сей день: «Учиться и заимствовать у Запада все, что можно, но у себя дома устраиваться, как нам удобно».
Кто-то из недоброжелателей Скобелева распустил гнусный провокационный слух, будто бы «Белый генерал» совершит переворот на коронации Александра III в Москве, и взойдет на престол под именем Михаила III. Поэтому генерал свиты Его Величества на коронацию не был приглашен.
Для лагеря славянофилов, в который входили видные общественные деятели России М. Катков, И. Аксаков, братья А. и Л. Майковы, князь В. Мещерский, Михаил Скобелев был сущей находкой.
Ведь вот о чем мечтал «Белый генерал»: «Я предлагаю вольный союз славянских племен, полнейшую автономию у каждого, одно общее войско, деньги… Управляйся внутри, как хочешь».
В ранг европейских политиков М. Скобелева поставили две публичные речи. Первую он произнес в Санкт-Петербурге по случаю годовщины взятия туркменской крепости Геок-Тепе, 12 (24) января 1882 года на многолюдном банкете прозвучали такие слова: «Великим утешением для меня вера и сила исторического призвания России». Выступая в Париже перед сербскими студентами, Скобелев без обиняков заявил: «Враг России - Германия! И войны с ней не миновать!» «Белый генерал» более чем на четверть века предвосхитил события Первой мировой войны. Такое не прощается.
Смерть генерала
В одном из писем И. Аксакову, которое датировано 23 марта 1882 года, М. Скобелев писал: «Недругам русского народного возрождения желательно от меня избавиться… Важно только, если неизбежное случится, извлечь из факта (смерти. - Б.К.) наибольшую пользу для нашего дела».
Скоропостижная смерть Скобелева, который стоял на пороге своего тридцатидевятилетия, всколыхнула Россию. Генерал умер 25 июня (6 июля) в гостинице «Англия», что в Столешниковом переулке, в номере известной на всю Москву кокотки Ванды.
По России стали бродить противоречивые слухи. Цензура основательно вымарала сообщения о кончине «Белого генерала».
Подлинник протокола вскрытия исчез. Медицинскому заключению о «параличе сердца и легких» можно верить с превеликим трудом. Причастность Ванды к смерти генерала была опровергнута. Зато обнаружилось, что в ресторации генералу был поднесен бокал шампанского от компании, пившей «за его здоровье». Вероятно, этот бокал и оказался роковым.
Между тем из имения Скобелевых Спасское, что в Рязанской губернии, были похищены важные документы.
По слухам, это был план войны с Германией. Следы ценных бумаг предположительно на один миллион рублей, которые М. Скобелев намеревался потратить на какое-то рисковое предприятие, тоже бесследно исчезли.
В череде траурных дней вспомнилось и убийство матери «Белого генерала» в Болгарии, неподалеку от Филиппополя.
Во время русско-турецкой войны Ольга Николаевна одной из первых включилась в деятельность по созданию санитарных отрядов. Ее стараниями в Болгарии была создана сеть приютов, больниц для сирот, вдов, калек. Совсем не случайно Российское общество Красного Креста делегировало ее в качестве начальницы лазаретов, а некоторое время спустя она возглавила Болгарский отдел общества Красного Креста. За короткий срок ей удалось, зачастую вкладывая свои собственные средства, наладить трудное, хлопотное, но столь необходимое дело. Авторитет ее рос. Ежегодно Ольга Николаевна совершала поездки в Болгарию и, как правило, навещала основанный ею в Филиппополе приют на двести пятьдесят детей, родители которых были вырезаны башибузуками.
Убийцей оказался адъютант Скобелева Николай Узатис. Ольгу Николаевну убил тот самый человек, которого генерал когда-то пощадил…
В генерал-адъютанты Михаил Дмитриевич был произведен 30 августа 1878 года. Радостное известие было омрачено таким случаем: из шпаги с надписью «За храбрость», которой генерал был награжден, оказались вынуты пять самых крупных бриллиантов. Скобелев мог простить все, даже трусость, но подлость и воровство расценивались им как самые нижайшие человеческие качества. Вором оказался его адъютант Николай Узатис. Пожалев молодого поручика и надеясь на его исправление, Михаил Дмитриевич в тот же день отчислил его в полк. Мог ли он предположить тогда, что через несколько лет от руки бывшего адъютанта падет на болгарской земле его мать?
Битва за имя
Часть архива М. Скобелева все же удалось спасти, и ныне он находится в США у внучатых племянниц. Ценность архива несомненна, но для возвращения его в Россию нужна государственная воля — для того, чтобы расставить все точки над «i» в загадочной смерти «славянского Гарибальди».
После его смерти тяжкую ношу сбережения памяти о герое России и Болгарии взяла на себя родная сестра Скобелева Надежда Дмитриевна, в замужестве княгиня Белосельская-Белозерская, которая организовала знаменитый Скобелевский комитет. Располагался он в здании Николаевской Академии Генерального штаба, что на Суворовском проспекте в Санкт-Петербурге.
Долгие годы обладательница звучного княжеского титула, имевшая родню в окружении императора Николая II, выражаясь современным языком, пробивала идею создания памятника «Белому генералу», и нашла полную поддержку в Санкт-Петербургской городской думе. Приведу выдержку из письма городского парламента:
«Милостивая государыня, княгиня Надежда Дмитриевна! Гласные Санкт-Петербургской Городской Думы, проникнутые глубоким чувством горести при извещении о кончине брата Вашего Сиятельства доблестного героя Русской земли Михаила Дмитриевича Скобелева, и желая увековечить его память, единогласно постановили: войти с ходатайством в установленном порядке о разрешении: во-первых - наименовать часть Английской набережной от здания Правительствующего Сената до Николаевского моста в «Скобелевскую», во-вторых - поставить в Петербурге памятник Михаилу Дмитриевичу Скобелеву, в-третьих - открыть на сооружение памятника подписку по всей России, со стороны же Петербурга назначить на этот предмет двадцать пять тысяч рублей».
В народе недаром говорится: гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Конкурс на создание Скобелевского монумента выиграл неизвестный широким общественным кругам подполковник А. Самонов. По мысли петербургских думцев, памятник «полководцу, Суворову равному», должен был быть установлен на Троицкой площади. На другой стороне Невы, символизировавшей как бы рубежи Отечества, располагается памятник Александру Суворову. Идея проста. Слава русского оружия была бы представлена во всем блеске.
И тут вновь забушевали страсти. Английская набережная так и осталась Английской, а установку памятника в Санкт-Петербурге оспорила Москва. Приведу один из официальных документов: «Скобелев, как народная слава, народный герой принадлежит к народной столице, и постановка памятника в Санкт-Петербурге лишена всякого смысла». В дополнение к этой нелепице был распущен слух, будто бы Михаил Скобелев не любил Санкт-Петербург. Какой? Официальный - несомненно. Однако город, в котором он родился и вырос, Михаил Дмитриевич любил безгранично.
Как бы то ни было, пальму первенства в установке памятника Михаилу Скобелеву перехватила Москва, и 24 июня 1912 года он был торжественно открыт на Тверской площади, впоследствии переименованной в Скобелевскую.
Что имеем — не храним…
Любой питерец или гость города, бывавший в Петропавловской крепости, без сомнения, хранит в памяти увиденное и услышанное об усыпальнице российских монархов, о знаменитом Монетном дворе, о казематах Алексеевского равелина… Экскурсоводы, к сожалению, делают лишь краткую остановку у небольшого мемориального кладбища, где покоятся коменданты Санкт-Петербургской крепости.
Должность эта считалась весьма престижной, ибо генералы, назначенные на сей пост, имели весомые заслуги перед Отечеством и входили в круг особ, которые пользовались полным доверием правителей России.
Именно таким был генерал от инфантерии Иван Никитич Скобелев, который подписывал свои литературные сочинения «Русский инвалид» и полагал, что за Богом молитва, за царем служба никогда не пропадут.
Отмечая с размахом 200-летие Бородинской битвы, мы грешным делом запамятовали, что победная точка в героической эпопее русского народа была поставлена в Париже 18 (30) марта 1814 года на высотах Монмартра. И.Н. Скобелев командовал тогда Рязанским пехотным полком. Именно он, на правах старшего адъютанта Михаила Илларионовича Кутузова, доставил бренные останки фельдмаршала в Санкт-Петербург.
Иван Никитич - дед Михаила Дмитриевича Скобелева. «Белый генерал» появился на свет Божий в Комендантском доме Петропавловки в день памяти святых великомучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии 17 (30) сентября 1843 года, и был крещен в соборе Петра и Павла…
«Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног», - пелось в одной из революционных песен. После октябрьского переворота полетели с пьедесталов творцы русской истории, под ударами кувалд разлетались на множество осколков символы российской государственности. И все же почему новоявленные вандалы начали погромы со Скобелевского ансамбля? Предположу, что в этом кощунственном действе не последнюю роль сыграли идеалы «Белого генерала», сильно разнящиеся с идеалами устроителей нового мира.
Ведь о чем вещал Скобелев: «Мой символ краток - наука жизни и славянство! И нечего думать о своем брюхе».
Так Скобелевская площадь изменила свое название на Советскую. Из деталей памятника была отлита корявая аллегорическая статуя Свободы для монумента «Советская Конституция». Авторы его, по имеющимся сведениям, были репрессированы, а сам памятник простоял на площади до 1947 года и был снесен в год 800-летия Москвы.
Робкие попытки общественности двух столиц восстановить историческую справедливость и воздать должное народному герою наталкивались на органическое неприятие Скобелева. Еще один тому пример — советско-болгарской сборник «Герои Шипки», вышедший в свет в издательстве «Молодая гвардия» к 100-летию русско-турецкой войны за освобождение Болгарии. Мой очерк о «Белом генерале» чья-то рука росчерком пера исключила из сборника. Как впоследствии оказалась, рука эта принадлежала «архитектору перестройки» А.Н. Яковлеву.
Казалось бы, ушла в прошлое эра мракобесия, попиравшая русский дух и отечественную историю. Ан нет! В запасниках мастерской известного российского скульптора Александра Рукавишникова стоит готовый памятник генералу от инфантерии М.Д. Скобелеву. В одном из интервью скульптор назвал его «непристроенным». Спрашивается, почему?
Насколько мне известно, правительство Москвы объявило конкурс, и даже было намечено место - Старая площадь. Конкурс выиграл А. Рукавишников. «Белый генерал», отлитый в бронзе, выглядит подлинным национальным героем. Но вдруг, ни с того ни с сего, творению мастера дали, как говорится, от ворот поворот. На мой взгляд, коль памятник «Белому генералу» не пришелся к московскому двору, то его следует установить в Санкт-Петербурге в год 170-летия Михаила Скобелева.
Осталось неизвестным, кто первым назвал его народным полководцем. Может быть, эти слова произнес один из солдат, вышедший целым и невредимым из пекла Плевненских сражений...
Может быть, Скобелева назвал так кто-нибудь из донцов, с которыми он успешно соперничал в лихости. Не исключено, что промолвила эти слова сестра милосердия, имевшая возможность наблюдать, с каким неподдельным состраданием и участием относился «Белый генерал» к искалеченным воинам. Тысячеустая молва подхватила эти слова и разнесла их по всей России. О Скобелеве слагались легенды. В сознании русского народа складывался образ генерала-богатыря, генерала-рыцаря, заговоренного от смерти...
«Все застилают неудержимые слезы: горько, жалко; Отечество хоронит милого сына; все мы оплакиваем близкого, родного по духу человека, - сказал преосвященный Амвросий, епископ Дмитровский при погребении Михаила Дмитриевича 28 июня 1882 года. - Плачь о нем, русское воинство: он был твоею честью и украшением; плачьте, крестьяне и крестьянки: он был отцом детей ваших, этих дивных наших рядовых воинов, с которыми по-братски он делил труды и лишения; плачь, Русский народ: в нем бился пульс твоей жизни, он был чутким истолкователем твоего призвания, носителем твоих идеалов, ревнителем твоей чести и славы!».
Источник
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Михаил Дмитриевич Скобелев — самый молодой в истории Русской армии «полный генерал», то есть генерал от инфантерии. Он обладатель трех высших наград с надписью «За храбрость» — двух сабель с позолотой и шпаги с бриллиантами, Герой Плевны и Шипки, покоритель Закаспийского края. Кавалер ордена Святого Георгия 4-й, 3-й и 2-й степеней. В бой он всегда выезжал на белом коне и в белом мундире…
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
