![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
varjag_2007Тут у меня посте о визите в Киев Исраэля Шамира завели дискуссию о геополитике и о том - устарела ли она сейчас.
Выкладыаю интересную и познавательную, хоть и старую статью уважаемого![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
i_grappa, которую я советую прочесть всем, кто увлекается геополитикой, историей Гражданской войны в России, "Англичанка гадит" и проч.
Сэр Халфорд Макиндер как британский Верховный Комиссар на юге России в 1919-1920 годах
G.W. Blouet
The Geographical Journal, Vo.142, No.2, (Jul.1976), pp.228-236
Новая система границ для Восточной Европы и Кавказа
Значение заявлений Макиндера является далеко идущим. Макиндер в действительности защищал дальнейшее разделение Восточной Европы и Кавказа в дополнение к новым национальным государствам, созданным согласно версальскому миру. Согласно его политике необходимо было создать ряд буферных государств, предположительно Белоруссию [bkb Белую Россию, здесь не ясно – i_grappa], Украину, Юг России, Грузию, Армению, Азербайджан и, возможно, Дагестан. Кроме того, он не исключал идею относительно создания государства в Белоруссии. Исторический процесс, вследствие которого Россия расширилась из своей колыбели и поглотила много отдаленных независимых национальных групп, должен был частично отмотан назад, а опасность мощной державы в Хартелнде, стремящейся доминировать во всей Евразии была бы сильно уменьшена. Макиндер не рисовал карты для того, чтобы продемонстрировать свои предложения, но на основе его писем и речей можно показать картографически представление тех идей, которые он поддерживал в ранние месяцы 1920 года.
К завершению миссии Макиндер был полностью осведомлен, что Красная Россия могла стать вполне способной использовать геостратегические активы Хартленда. Используя слова из его отчета, можно сказать, что Макиндер видел опасность возвышения «нового российского царства пролетариата» и «продвижения большевизма, несущегося вперед как пожар по прерии» к Индии и к региону, который он называл нижней Азией, создавая мир, который будет «очень опасным местом для демократий».
Позднее он озвучил это пророчество публично в речи перед Палатой общин в мае 1920 года.
Выкладыаю интересную и познавательную, хоть и старую статью уважаемого
i_grappa, которую я советую прочесть всем, кто увлекается геополитикой, историей Гражданской войны в России, "Англичанка гадит" и проч.Сэр Халфорд Макиндер как британский Верховный Комиссар на юге России в 1919-1920 годах
The Geographical Journal, Vo.142, No.2, (Jul.1976), pp.228-236
В 1919 Халфорд Макиндер был назначен британским Верховным комиссаром на юге России и послан через Восточную Европу для того, чтобы сообщать о состоянии антибольшевистских сил, возглавляемых генералом Деникиным. В результате этой миссии, Макиндер был поставлен в положение, когда он мог давать рекомендации британскому правительству касательно геостратегической ситуации в Восточной Европе и таким образом попытаться осуществить некоторые из идей, выраженных в его книге Демократические идеалы и действительность. До недавнего времени много документов, касающихся миссии, не были доступны, и детали работы Макиндера на юге России были неизвестны. Данная статья в значительной степени основана на документах МИД, Правительства, а также личных бумагах, которые в последние годы были открыты для исследования. Документы показывают, что Макиндер очень рано пророчил, что Россия под властью большевиков сделает мир «неудобным местом для демократических государств» и что он предлагал британскому правительству план, нацеленный на создание новых государств, чтобы сократить потенциальную советскую мощь.
Несколько известных академических географов сыграло существенную роль в международных отношениях в течение Первой Мировой войны и в период непосредственно после прекращения военных действий. Граф Телеки, профессор географии в Будапеште, стал венгерским министром иностранных дел в 1919 году, а позднее - Премьер-Министром. Фридтьоф Нансен, полярный исследователь и профессор океанографии в Осло, упорно трудился в течение войны для того, чтобы создать механизмы, облегчающие обмен военнопленными. Исайя Боумен был назначен территориальным специалистом для американской Комиссии на мирных переговорах, а сэр Халфорд Макиндер предпринял миссию для Министерства иностранных дел, чтобы действовать в качестве британского Верховного комиссара в южной России (в 1919-20 годах). По очевидным причинам детали миссии Макиндера не раскрывались на протяжении многих лет и к этому предприятию, которое теперь кажется имеющим маленькое значение, был относительно небольшой интерес. Если бы борьба между большевиками и белыми развивалась по-другому, работа Макиндера, возможно, вплоне могла бы привести к созданию нескольких новых государств в Восточной Европе и на Кавказе. Исследование документов, касающихся миссии предлагает новый взгляд на геостратегические взгляды Макиндера. Термин 'геостратегический' используется в предпочтении к "геополитическому" таккак для многих термин 'геополитика' все еще имеет неудачные коннотации из-за использования этого термина Карлом Хаусхофером. Также автор проинформирован одним из прежних студентов Макиндера, что Макиндер не любил этот термин и не использовал его в отношении собственной работы.
Мало идей в сфере академической географии обсуждались так интенсивно как тезис Халфорда Макиндера о «Хартленде». Первоначальная концепция, изложенная в статье «Географический центр истории», была написана в 1903 году и представлена в виде лекции Королевскому Географическому Обществу в 1904 году. Концепция была пересмотрена и развита в конце 1918 года, после Первой Мировой войны, и изложена в начале 1919 года в книге «Демократические идеалы и действительность» в качестве части усилия убедить дипломатов в Париже в разделе Восточной Европе таким способом, чтобы поместить её вне контроля любой нации или государства. Стоит отмечать, что «Демократические идеалы и действительность» содержит в себе намного больше идеё, чем просто геостратегический анализ; книга предлагает целый диапазон мыслей относительно социально-экономических проблем послевоенного периода. Большая часть материала о нестратегических проблемах была проигнорирована читателями, стремящимися искать лишь геополитические проблемы.
Концепция 1904 года также частично неправильно понимается в связи с тем, что нам трудно возродить дух времени, в которое она была описана. Макиндер был защитником имперского единства - следует сказать, что он провел большую часть его активной политической и официальной жизни с 1900 по 1945 год, работая на организации, целью которых было продвижение сотрудничества между различными частями Британской империи (Содружества) в надежде на достижение федерированной имперской структуры.
Макиндер был сильно убежден, что если Великобритания хотела сравниться в организации, ресурсах и трудовых резервах с другими европейскими империями, а также с расцветающими континентальными государствами России и США, её доминионы и колонии должны будут спаяны в организм, который будет обладать некоторым единством целей и политикой общей защиты. Это было желание сообщить «объединяйтесь или будете обойдены другими сверхдержавами», что и стало одной из главных причин для написания статьи в 1904 году.
Карьера Макиндера была довольно сложной. В качестве академического географа он помог поставить на ноги этот предмет в британских университетах. С 1887 по 1905 год он преподавал в Оксфорде и основал Оксфордскую школу географии. В течение части этого же периода, с 1892 до 1903 год, он был первым директором учреждения, которое теперь является Университетом Ридинга, а в конце 1903 года он был назначен директором Лондонской Школы Экономики. После прихода к руководству ЛШЕ, Макиндер стал более вовлеченным в политику и в конечном счете в 1910 году был возвращен в Палату Общин. С того времени до 1922 года он представлял район Камлахи в Глазго и, хотя он не получил министерской должности, он был членом некоторых важных парламентских комитетов. Возможно, самым важным назначением Макиндера в его парламентской карьере было его назначение британским Верховным комиссаром на Юге России в 1919 году. Это было задание, которое привело к одному из самых экстраординарных примеров, когда теоретик сталкивается с практическим управлением объектом его теоретизирования.
К 1919 году Макиндер был известным членом Парламента. Он хорошо знал французский и немецкий языки, много путешествовал по Европе и издавал результаты его исследований. Что является ещё более важным, он был экспертом по геостратегическим вопросам, и его публикации на эту тему сделали его относительно известным. Короче говоря, он был похож на очевидного кандидата на должность в одной из пограничных комиссий, которые должны были воплотить в жизнь новый узор из государств, установленный в соответствии с версальскими соглашениями. Фактически же его призвали не сразу. Рекомендация Лорда Милнера на должность в комиссии по определению границ Саарского бассейна, сделанная после прочтения книги «Демократические идеалы и действительность», возымела малый эффект. Однако, в октябре 1919 года Макиндера вызвали в МИД и, в конце концов, назначили британским Верховным комиссаром на юге России. Макиндер был таким образом помещен на должность, на которой он мог попытаться осуществить по крайней мере некоторые из геостратегических идей, выраженных в «Демократических идеалах…».
Геостратегическая перспектива Макиндера
Если говорить кратко, геостратегические идеи Макиндера были следующими. Он полагал, что «группирование земли и морей, а также изобилия и естественных магистралей, является такой, что даёт возможности роста империй и, в конце концов, создания единой Мировой империи». Самым богатым местом потенциальной мощи был для него евразийский субконтинент, и он рассматривал контроль над его внутренней областью – Хартлендом - как ключ к доминированию над «Мировым островом». Поскольку в центральной и восточной Европе Германия была единственной индустриальной, высокоорганизованной державой с большой военной мощью и историей экспансии на восток, Макиндер чувствовал, что она была наиболее вероятным кандидатом для попытки доминирования над Хартлендом. Он придерживался такого взгляда когда писал в 1904 и 1919 годах свои работы, хотя следует подчеркнуть, что он делал все возможное чтобы отделить изложение своих основных принципов от способов, которые, как он думал, будут использоваться в международной борьбе за власть. Он так преуспел в этом разделении, что сегодня обычно считается, что его заявления от 1904 года были предупреждением о повышении российской мощи. Однако из всего массива его работ ясно, что он считал современную ему Германию в качестве намного более вероятного источника опасности, чем Россия. Действительно, когда произошла российская революция, он, в надежде на то, что она будет означать утверждение демократии в России, приветствовал изменения в речи к Палате общин. Его позиция постепенно менялась, поскольку он понял, что, хотя Россия была бы бессильной на протяжении определенного времени, в случае, если бы она стала высокоорганизованой под властью большевиков, у неё нашлись бы возможности и идеологическое желание стать мощным соперником в борьбе за превосходство над «Мировым островом».
То, что Макиндер не считал Россию такой же большой потенциальной угрозой, как Германия в то время, когда были написаны «Демократические идеалы и действительность», может легко быть продемонстрировано путем прочтения его известного параграфа «Тот, кто управляет Восточной Европой, управляет Хартлендом; Кто управляет Хартлендом, управляет Мировым Островом; Кто управляет Мировым Островом, управляет Миром». Такое заявление имеет смысл только тогда, когда вы хотите удержать Германию вне Хартленда, блокируя её вход через Восточную Европу. Россия в то время контролировала Хартленд и продолжила бы контролировать его независимо от того, что было бы решено в Версале посредством создания новых государств в Восточной Европе.
Взгляды Макиндера на восточноевропейские границы
Когда Макиндер в «Демократических идеалах…» подчеркнул свои идеи касательно лимитрофных государств, которые будут созданы между Германией и Россией, он предложил порядок, показанный на карте.
Хотя эта схема не совсем точно соответствует тому, к чему в результате пришли дипломаты, такой приблизительный порядок вполне узнаваем.
Однако взгляды Макиндера относительно этих вопросов не были установившимися, как показывает исследование карт и текста «Демократических идеалов…». Отметьте, что в иллюстрации 1 Восточная Пруссия, хотя описана как германская, не обязательно воспринимается как часть Германии, а также есть намек, что Украина могла бы быть отделена от России. Эти темы развиваются далее в тексте в местах, где обсуждает возможность того, что Германия и Россия могли бы быть разделены на несколько государств, связанных узами свободной федерации.
Никто лучше Макиндера не понимал, что британское положение в качестве главной мировой державы было пошатнулось при появлении объединенных континентальных государств, и в 1919 году он все еще надеялся, что можно будет уменьшить некоторые из преимуществ, которые были свойственны этим государствам по причине их размера.
Когда была объявлена форма новых границ для Восточной Европы, Макиндер несколько пересмотрел свои взгляды. Его цитировали в Таймс как верящего в то, что «отделенная от Германии Восточаня Пруссия выглядит так, что она рано или поздно приведет к проблемам». До этого он уже высказался о том, что решение этой проблемы состояло в обмене поселением, чтобы германизировать область Познани и полонизировать Восточную Пруссию, делая Германию и Польшу более компактными и защитимыми державами.
Восточная Европа не ждала спокойно завершения дискуссий дипломатов, и в 1918-20 годах было много военных столкновений связанных с тем, что различные этнические группы боролись за международное признание или захват спорных с соседями территорий. От Балтики до Каспийского моря, границы и суверенитет пребывали в неясном состоянии. Именно в такой ситуации Макиндера, ведущего британского геостратега, посылали через Восточную Европу для того, чтобы он мог наблюдать и рекомендовать.
Союзнические интервенции в России
Обстоятельства, окружающие союзнические интервенции в России после Первой Мировой войны были запутанными. Во время войны войска из многих держав были направлены в области вокруг Мурманска и Архангельска, во Владивосток, и на Юг России, для того, чтобы защитить военные запасы и предотвратить использование Германией и ее союзниками новой стратегической ситуации, возникшей после подписания Брест-литовского мира в марте 1918. В конце перемирия в том же году западные державы зачастую обнаруживали, что они прибыли, чтобы оказать молчаливую поддержку российским антибольшевицким группам, и что они приняли на себя обязательства, которые трудно было с себя сложить. К январю 1919 года британцы снабжали силы генерала Деникина на Юге России оружием для использования против большевиков, а в мае белые войска начали наступление, которое достигло кульминации в октябре 1919 года в захвате Орла, находящегося в около 400 километрах от Москвы.
Военные успехи Деникина начали оказывать влияние на британское Правительство, и было принято решение послать Верховного комиссара, с большой группой экономических консультантов, на Юг России, для того, чтобы помочь управлять недавно занятой территорией. 23 октября 1919 года, Министр иностранных дел, Лорд Керзон, вызвал Макиндера, и на следующий день Макиндер написал, что он принимает «большое задание, которое Вы мне предложили».
Почему Лорд Керзон выбрал Макиндера для российской миссии? Эти два мужчины знали друг друга с тех пор, как вместе учились в Оксфорде, оба были ведущими фигурами британской географии до Первой мировой войны, Макиндер как академический ученый, а Керзон как исследователь и президент Королевского Географического Общества. Кроме того, Керзон и Макиндер разделяли глубокий интерес в проблемах геостратегии. Керзон, как Вице-король Индии с 1898 до 1905 год, собственноручно работал над проблемами имперской защиты и в особенности испытывал давление на субконтинент, производимое российской экспансией в Среднюю Азию.
Несомненно, что Керзон, как президент Королевского Географического Общества, прочитал работу Макиндера о Хартелнде, и вероятно, что Макиндер послал Керзону копию «Демократических идеалов…», принимая во внимание, что книга определенно была написана для того, чтобы повлиять на форму Версальского договора. Таким образом, выбор Макиндера на должность на Юге России был частично результатом его работ, были особенно привлекательны для Министра иностранных дел, который имел чрезвычайно развитое чутье на геостратегические проблемы. Керзон не получил полного контроля над правлением иностранными делами вплоть до конца октября 1919 года. Сразу же после этого он взял в помощь себе геостратегические навыки Макиндера. До октября Керзон был подчиненным Балфура в МИД, и это могло объяснить, почему услугами Макиндера не воспользовались ранее. Возможно что между Балфуром и Макиндером была антипатия ещё с 1905 года, как отмечает Беатрис Вебб.
В зависимости от результата борьбы между большевиками и белыми, должность Макиндера, могла стать очень важной либо получить ограниченное значение. Вне зависимости от результата, Комиссару для миссии в Россию, где борьба была чрезвычайно запутанной, что несло за собою высокий риск вовлечения в военные действия, потребовались бы не только политические навыки и рассудительность, но и физическая храбрость и целеустремленность. Как показал подъем Макиндера гору Кения в 1899 году, ему доставало выносливости или храбрости.
Едва был Макиндер назначен, как важность миссии была подорвана заявлением Правительства о том, что с 31 марта 1920 года на Юг России не будет поставляться никакое военное оборудование. Очевидное противоречие в одновременной посылке Верховного комиссара и прекращения военной поддержки объясняется двойственными взглядами Правительства по всему вопросу об интервенции. Пока Деникин был успешным в военном плане, для Черчилля и Керзона было возможным убедить их коллег по Правительству продолжать такую поддержку.
Когда военное положение поменялось в конце октября 1919, скептики высказались критично, и была принята противоположная позиция.
С изменением военных обстоятельств изменился и характер миссии Макиндера. Он готов был оставить Лондон в конце ноября, поехать сушей до Бриндизи и по морю на яхте Главнокомандующего Средиземноморским Флотом в Черное море. В случае, если бы отъезд Макиндера был отложен, миссия наделялась более политическим характером, и только 4 декабря он оставил Лондон, чтобы поехать сушейдо Константинополя. На пути он останавливался в Варшаве, Бухаресте и Софии и попытался продвигать более высокую степень сотрудничества между силами Юга России и вооруженными силами Польши, Румынии и Болгарии. Из Константинополя Макиндер пересек Черное море к Новороссийску, где он встретил британского представителя из потенциально независимых Республик Закавказья - Армении, Азербайджана, и Грузии.
10 января 1920 Макиндер двинулся вглубь страны в Тихорецкой для первой встречи (из серии) с генералом Деникиным и другими лидерами сил Юга России. К этому времени было очевидно, что не могло быть и речи о создании Макиндером Комисиии до того времени, пока не будет снято чрезвычайное давление на силы Деникина. 16 января Макиндер начал свое путешествие назад и по дороге набросал отчет, содержащий рекомендации для политики во всём регионе восточной Европы. Он достиг одной важной уступки на Юге Россия – Деникин был готов теперь признать фактическую независимость пограничных народов и подчинился бы установлению российско-польской границы путем арбитража на этно-географической основе.
Взгляд Макиндера на ситуацию в Восточной Европе
В 11.30 утра 29 января британское Правительство встретилось по адресу 10 Даунинг-стрит под руководством Премьер-министра для того, чтобы услышать сообщение Верховного комиссара. Когда Макиндер описал общую ситуацию в Восточной Европе и на Юге России, он продолжил речь, чтобы предложить такую политику для всего региона: собрать все антибольшевистские государства, от Финляндии до Кавказа, предоставляя им определенную поддержку. Деникин должен быть снабжаем для защиты, но в меньших масштабах, чем прежде. Британцы должны быть готовы удерживать линию Баку-Батум и взять под свой контроль флот Деникина на Каспийском море. Любая политика поддержки индивидуальных государств просто является тратой денег без какого-либо эффекта. Необходимо принять целостную политику или не сделать вообще ничего. Альтернативой мог бытьпоход большевиков к Черному морю, в Крым и к Одессе, что станет полной моральной победой для них. Не нужно придерживаться его политики до крайностей. Как только союз, какой он предлагал, был бы создан, а мораль антибольшевистских государств восстановлена, мы [неясно кто – i_grappa] будем в намного лучшем положении для заключения мира с советской Россией, которая не будет победившей.
Собрав высказывания Макиндера из его отчета, отчета Правительству, речи в Палате общин, можно сказать, что его политика была следующей. Основой должен был стать союз между Польшей и Югом России. Когда этого достигли бы, все другие антибольшевистские государства должны были бы поощряться присоединиться к союзу, и их также будут снабжать оружием из Великобритании. Кроме военно-морской службы использование британского персонала должно было быть очень ограниченным, поскольку Макиндер был убежден из беседы с Врангелем, что «Москва должна быть выиграна славняской кровью». Не могло быть никакой речи о британском или французском вторжении.
Несколько известных академических географов сыграло существенную роль в международных отношениях в течение Первой Мировой войны и в период непосредственно после прекращения военных действий. Граф Телеки, профессор географии в Будапеште, стал венгерским министром иностранных дел в 1919 году, а позднее - Премьер-Министром. Фридтьоф Нансен, полярный исследователь и профессор океанографии в Осло, упорно трудился в течение войны для того, чтобы создать механизмы, облегчающие обмен военнопленными. Исайя Боумен был назначен территориальным специалистом для американской Комиссии на мирных переговорах, а сэр Халфорд Макиндер предпринял миссию для Министерства иностранных дел, чтобы действовать в качестве британского Верховного комиссара в южной России (в 1919-20 годах). По очевидным причинам детали миссии Макиндера не раскрывались на протяжении многих лет и к этому предприятию, которое теперь кажется имеющим маленькое значение, был относительно небольшой интерес. Если бы борьба между большевиками и белыми развивалась по-другому, работа Макиндера, возможно, вплоне могла бы привести к созданию нескольких новых государств в Восточной Европе и на Кавказе. Исследование документов, касающихся миссии предлагает новый взгляд на геостратегические взгляды Макиндера. Термин 'геостратегический' используется в предпочтении к "геополитическому" таккак для многих термин 'геополитика' все еще имеет неудачные коннотации из-за использования этого термина Карлом Хаусхофером. Также автор проинформирован одним из прежних студентов Макиндера, что Макиндер не любил этот термин и не использовал его в отношении собственной работы.
Мало идей в сфере академической географии обсуждались так интенсивно как тезис Халфорда Макиндера о «Хартленде». Первоначальная концепция, изложенная в статье «Географический центр истории», была написана в 1903 году и представлена в виде лекции Королевскому Географическому Обществу в 1904 году. Концепция была пересмотрена и развита в конце 1918 года, после Первой Мировой войны, и изложена в начале 1919 года в книге «Демократические идеалы и действительность» в качестве части усилия убедить дипломатов в Париже в разделе Восточной Европе таким способом, чтобы поместить её вне контроля любой нации или государства. Стоит отмечать, что «Демократические идеалы и действительность» содержит в себе намного больше идеё, чем просто геостратегический анализ; книга предлагает целый диапазон мыслей относительно социально-экономических проблем послевоенного периода. Большая часть материала о нестратегических проблемах была проигнорирована читателями, стремящимися искать лишь геополитические проблемы.
Концепция 1904 года также частично неправильно понимается в связи с тем, что нам трудно возродить дух времени, в которое она была описана. Макиндер был защитником имперского единства - следует сказать, что он провел большую часть его активной политической и официальной жизни с 1900 по 1945 год, работая на организации, целью которых было продвижение сотрудничества между различными частями Британской империи (Содружества) в надежде на достижение федерированной имперской структуры.
Макиндер был сильно убежден, что если Великобритания хотела сравниться в организации, ресурсах и трудовых резервах с другими европейскими империями, а также с расцветающими континентальными государствами России и США, её доминионы и колонии должны будут спаяны в организм, который будет обладать некоторым единством целей и политикой общей защиты. Это было желание сообщить «объединяйтесь или будете обойдены другими сверхдержавами», что и стало одной из главных причин для написания статьи в 1904 году.
Карьера Макиндера была довольно сложной. В качестве академического географа он помог поставить на ноги этот предмет в британских университетах. С 1887 по 1905 год он преподавал в Оксфорде и основал Оксфордскую школу географии. В течение части этого же периода, с 1892 до 1903 год, он был первым директором учреждения, которое теперь является Университетом Ридинга, а в конце 1903 года он был назначен директором Лондонской Школы Экономики. После прихода к руководству ЛШЕ, Макиндер стал более вовлеченным в политику и в конечном счете в 1910 году был возвращен в Палату Общин. С того времени до 1922 года он представлял район Камлахи в Глазго и, хотя он не получил министерской должности, он был членом некоторых важных парламентских комитетов. Возможно, самым важным назначением Макиндера в его парламентской карьере было его назначение британским Верховным комиссаром на Юге России в 1919 году. Это было задание, которое привело к одному из самых экстраординарных примеров, когда теоретик сталкивается с практическим управлением объектом его теоретизирования.
К 1919 году Макиндер был известным членом Парламента. Он хорошо знал французский и немецкий языки, много путешествовал по Европе и издавал результаты его исследований. Что является ещё более важным, он был экспертом по геостратегическим вопросам, и его публикации на эту тему сделали его относительно известным. Короче говоря, он был похож на очевидного кандидата на должность в одной из пограничных комиссий, которые должны были воплотить в жизнь новый узор из государств, установленный в соответствии с версальскими соглашениями. Фактически же его призвали не сразу. Рекомендация Лорда Милнера на должность в комиссии по определению границ Саарского бассейна, сделанная после прочтения книги «Демократические идеалы и действительность», возымела малый эффект. Однако, в октябре 1919 года Макиндера вызвали в МИД и, в конце концов, назначили британским Верховным комиссаром на юге России. Макиндер был таким образом помещен на должность, на которой он мог попытаться осуществить по крайней мере некоторые из геостратегических идей, выраженных в «Демократических идеалах…».
Геостратегическая перспектива Макиндера
Если говорить кратко, геостратегические идеи Макиндера были следующими. Он полагал, что «группирование земли и морей, а также изобилия и естественных магистралей, является такой, что даёт возможности роста империй и, в конце концов, создания единой Мировой империи». Самым богатым местом потенциальной мощи был для него евразийский субконтинент, и он рассматривал контроль над его внутренней областью – Хартлендом - как ключ к доминированию над «Мировым островом». Поскольку в центральной и восточной Европе Германия была единственной индустриальной, высокоорганизованной державой с большой военной мощью и историей экспансии на восток, Макиндер чувствовал, что она была наиболее вероятным кандидатом для попытки доминирования над Хартлендом. Он придерживался такого взгляда когда писал в 1904 и 1919 годах свои работы, хотя следует подчеркнуть, что он делал все возможное чтобы отделить изложение своих основных принципов от способов, которые, как он думал, будут использоваться в международной борьбе за власть. Он так преуспел в этом разделении, что сегодня обычно считается, что его заявления от 1904 года были предупреждением о повышении российской мощи. Однако из всего массива его работ ясно, что он считал современную ему Германию в качестве намного более вероятного источника опасности, чем Россия. Действительно, когда произошла российская революция, он, в надежде на то, что она будет означать утверждение демократии в России, приветствовал изменения в речи к Палате общин. Его позиция постепенно менялась, поскольку он понял, что, хотя Россия была бы бессильной на протяжении определенного времени, в случае, если бы она стала высокоорганизованой под властью большевиков, у неё нашлись бы возможности и идеологическое желание стать мощным соперником в борьбе за превосходство над «Мировым островом».
То, что Макиндер не считал Россию такой же большой потенциальной угрозой, как Германия в то время, когда были написаны «Демократические идеалы и действительность», может легко быть продемонстрировано путем прочтения его известного параграфа «Тот, кто управляет Восточной Европой, управляет Хартлендом; Кто управляет Хартлендом, управляет Мировым Островом; Кто управляет Мировым Островом, управляет Миром». Такое заявление имеет смысл только тогда, когда вы хотите удержать Германию вне Хартленда, блокируя её вход через Восточную Европу. Россия в то время контролировала Хартленд и продолжила бы контролировать его независимо от того, что было бы решено в Версале посредством создания новых государств в Восточной Европе.
Взгляды Макиндера на восточноевропейские границы
Когда Макиндер в «Демократических идеалах…» подчеркнул свои идеи касательно лимитрофных государств, которые будут созданы между Германией и Россией, он предложил порядок, показанный на карте.
Хотя эта схема не совсем точно соответствует тому, к чему в результате пришли дипломаты, такой приблизительный порядок вполне узнаваем.
Однако взгляды Макиндера относительно этих вопросов не были установившимися, как показывает исследование карт и текста «Демократических идеалов…». Отметьте, что в иллюстрации 1 Восточная Пруссия, хотя описана как германская, не обязательно воспринимается как часть Германии, а также есть намек, что Украина могла бы быть отделена от России. Эти темы развиваются далее в тексте в местах, где обсуждает возможность того, что Германия и Россия могли бы быть разделены на несколько государств, связанных узами свободной федерации.
Никто лучше Макиндера не понимал, что британское положение в качестве главной мировой державы было пошатнулось при появлении объединенных континентальных государств, и в 1919 году он все еще надеялся, что можно будет уменьшить некоторые из преимуществ, которые были свойственны этим государствам по причине их размера.
Когда была объявлена форма новых границ для Восточной Европы, Макиндер несколько пересмотрел свои взгляды. Его цитировали в Таймс как верящего в то, что «отделенная от Германии Восточаня Пруссия выглядит так, что она рано или поздно приведет к проблемам». До этого он уже высказался о том, что решение этой проблемы состояло в обмене поселением, чтобы германизировать область Познани и полонизировать Восточную Пруссию, делая Германию и Польшу более компактными и защитимыми державами.
Восточная Европа не ждала спокойно завершения дискуссий дипломатов, и в 1918-20 годах было много военных столкновений связанных с тем, что различные этнические группы боролись за международное признание или захват спорных с соседями территорий. От Балтики до Каспийского моря, границы и суверенитет пребывали в неясном состоянии. Именно в такой ситуации Макиндера, ведущего британского геостратега, посылали через Восточную Европу для того, чтобы он мог наблюдать и рекомендовать.
Союзнические интервенции в России
Обстоятельства, окружающие союзнические интервенции в России после Первой Мировой войны были запутанными. Во время войны войска из многих держав были направлены в области вокруг Мурманска и Архангельска, во Владивосток, и на Юг России, для того, чтобы защитить военные запасы и предотвратить использование Германией и ее союзниками новой стратегической ситуации, возникшей после подписания Брест-литовского мира в марте 1918. В конце перемирия в том же году западные державы зачастую обнаруживали, что они прибыли, чтобы оказать молчаливую поддержку российским антибольшевицким группам, и что они приняли на себя обязательства, которые трудно было с себя сложить. К январю 1919 года британцы снабжали силы генерала Деникина на Юге России оружием для использования против большевиков, а в мае белые войска начали наступление, которое достигло кульминации в октябре 1919 года в захвате Орла, находящегося в около 400 километрах от Москвы.
Военные успехи Деникина начали оказывать влияние на британское Правительство, и было принято решение послать Верховного комиссара, с большой группой экономических консультантов, на Юг России, для того, чтобы помочь управлять недавно занятой территорией. 23 октября 1919 года, Министр иностранных дел, Лорд Керзон, вызвал Макиндера, и на следующий день Макиндер написал, что он принимает «большое задание, которое Вы мне предложили».
Почему Лорд Керзон выбрал Макиндера для российской миссии? Эти два мужчины знали друг друга с тех пор, как вместе учились в Оксфорде, оба были ведущими фигурами британской географии до Первой мировой войны, Макиндер как академический ученый, а Керзон как исследователь и президент Королевского Географического Общества. Кроме того, Керзон и Макиндер разделяли глубокий интерес в проблемах геостратегии. Керзон, как Вице-король Индии с 1898 до 1905 год, собственноручно работал над проблемами имперской защиты и в особенности испытывал давление на субконтинент, производимое российской экспансией в Среднюю Азию.
Несомненно, что Керзон, как президент Королевского Географического Общества, прочитал работу Макиндера о Хартелнде, и вероятно, что Макиндер послал Керзону копию «Демократических идеалов…», принимая во внимание, что книга определенно была написана для того, чтобы повлиять на форму Версальского договора. Таким образом, выбор Макиндера на должность на Юге России был частично результатом его работ, были особенно привлекательны для Министра иностранных дел, который имел чрезвычайно развитое чутье на геостратегические проблемы. Керзон не получил полного контроля над правлением иностранными делами вплоть до конца октября 1919 года. Сразу же после этого он взял в помощь себе геостратегические навыки Макиндера. До октября Керзон был подчиненным Балфура в МИД, и это могло объяснить, почему услугами Макиндера не воспользовались ранее. Возможно что между Балфуром и Макиндером была антипатия ещё с 1905 года, как отмечает Беатрис Вебб.
В зависимости от результата борьбы между большевиками и белыми, должность Макиндера, могла стать очень важной либо получить ограниченное значение. Вне зависимости от результата, Комиссару для миссии в Россию, где борьба была чрезвычайно запутанной, что несло за собою высокий риск вовлечения в военные действия, потребовались бы не только политические навыки и рассудительность, но и физическая храбрость и целеустремленность. Как показал подъем Макиндера гору Кения в 1899 году, ему доставало выносливости или храбрости.
Едва был Макиндер назначен, как важность миссии была подорвана заявлением Правительства о том, что с 31 марта 1920 года на Юг России не будет поставляться никакое военное оборудование. Очевидное противоречие в одновременной посылке Верховного комиссара и прекращения военной поддержки объясняется двойственными взглядами Правительства по всему вопросу об интервенции. Пока Деникин был успешным в военном плане, для Черчилля и Керзона было возможным убедить их коллег по Правительству продолжать такую поддержку.
Когда военное положение поменялось в конце октября 1919, скептики высказались критично, и была принята противоположная позиция.
С изменением военных обстоятельств изменился и характер миссии Макиндера. Он готов был оставить Лондон в конце ноября, поехать сушей до Бриндизи и по морю на яхте Главнокомандующего Средиземноморским Флотом в Черное море. В случае, если бы отъезд Макиндера был отложен, миссия наделялась более политическим характером, и только 4 декабря он оставил Лондон, чтобы поехать сушейдо Константинополя. На пути он останавливался в Варшаве, Бухаресте и Софии и попытался продвигать более высокую степень сотрудничества между силами Юга России и вооруженными силами Польши, Румынии и Болгарии. Из Константинополя Макиндер пересек Черное море к Новороссийску, где он встретил британского представителя из потенциально независимых Республик Закавказья - Армении, Азербайджана, и Грузии.
10 января 1920 Макиндер двинулся вглубь страны в Тихорецкой для первой встречи (из серии) с генералом Деникиным и другими лидерами сил Юга России. К этому времени было очевидно, что не могло быть и речи о создании Макиндером Комисиии до того времени, пока не будет снято чрезвычайное давление на силы Деникина. 16 января Макиндер начал свое путешествие назад и по дороге набросал отчет, содержащий рекомендации для политики во всём регионе восточной Европы. Он достиг одной важной уступки на Юге Россия – Деникин был готов теперь признать фактическую независимость пограничных народов и подчинился бы установлению российско-польской границы путем арбитража на этно-географической основе.
Взгляд Макиндера на ситуацию в Восточной Европе
В 11.30 утра 29 января британское Правительство встретилось по адресу 10 Даунинг-стрит под руководством Премьер-министра для того, чтобы услышать сообщение Верховного комиссара. Когда Макиндер описал общую ситуацию в Восточной Европе и на Юге России, он продолжил речь, чтобы предложить такую политику для всего региона: собрать все антибольшевистские государства, от Финляндии до Кавказа, предоставляя им определенную поддержку. Деникин должен быть снабжаем для защиты, но в меньших масштабах, чем прежде. Британцы должны быть готовы удерживать линию Баку-Батум и взять под свой контроль флот Деникина на Каспийском море. Любая политика поддержки индивидуальных государств просто является тратой денег без какого-либо эффекта. Необходимо принять целостную политику или не сделать вообще ничего. Альтернативой мог бытьпоход большевиков к Черному морю, в Крым и к Одессе, что станет полной моральной победой для них. Не нужно придерживаться его политики до крайностей. Как только союз, какой он предлагал, был бы создан, а мораль антибольшевистских государств восстановлена, мы [неясно кто – i_grappa] будем в намного лучшем положении для заключения мира с советской Россией, которая не будет победившей.
Собрав высказывания Макиндера из его отчета, отчета Правительству, речи в Палате общин, можно сказать, что его политика была следующей. Основой должен был стать союз между Польшей и Югом России. Когда этого достигли бы, все другие антибольшевистские государства должны были бы поощряться присоединиться к союзу, и их также будут снабжать оружием из Великобритании. Кроме военно-морской службы использование британского персонала должно было быть очень ограниченным, поскольку Макиндер был убежден из беседы с Врангелем, что «Москва должна быть выиграна славняской кровью». Не могло быть никакой речи о британском или французском вторжении.
Новая система границ для Восточной Европы и Кавказа
Значение заявлений Макиндера является далеко идущим. Макиндер в действительности защищал дальнейшее разделение Восточной Европы и Кавказа в дополнение к новым национальным государствам, созданным согласно версальскому миру. Согласно его политике необходимо было создать ряд буферных государств, предположительно Белоруссию [bkb Белую Россию, здесь не ясно – i_grappa], Украину, Юг России, Грузию, Армению, Азербайджан и, возможно, Дагестан. Кроме того, он не исключал идею относительно создания государства в Белоруссии. Исторический процесс, вследствие которого Россия расширилась из своей колыбели и поглотила много отдаленных независимых национальных групп, должен был частично отмотан назад, а опасность мощной державы в Хартелнде, стремящейся доминировать во всей Евразии была бы сильно уменьшена. Макиндер не рисовал карты для того, чтобы продемонстрировать свои предложения, но на основе его писем и речей можно показать картографически представление тех идей, которые он поддерживал в ранние месяцы 1920 года.
К завершению миссии Макиндер был полностью осведомлен, что Красная Россия могла стать вполне способной использовать геостратегические активы Хартленда. Используя слова из его отчета, можно сказать, что Макиндер видел опасность возвышения «нового российского царства пролетариата» и «продвижения большевизма, несущегося вперед как пожар по прерии» к Индии и к региону, который он называл нижней Азией, создавая мир, который будет «очень опасным местом для демократий».
Позднее он озвучил это пророчество публично в речи перед Палатой общин в мае 1920 года.
Альтернатива была не просто между большевиками или белым российским правительством в Москве. Макиндер признавал по крайней мере две других возможности. Во-первых, то, что организованная экономическая жизнь могла бы полностью разрушиться в России, что привело бы к состоянию «откормленного варварства». Во-вторых, в душе Макиндера и других британских государственных деятелей того времени был страх того, что если в России не будет установлено никакого жизнеспособного центрального правительства, то вполне может быть, что эту пустоту заполнит германский экономический, индустриальный и административный опыт, что, возможно, в конечном итоге Германия получит большую увеличение влияния и ресурсов путем мирного проникновения, не получив их силой. И здесь были сложности. Британцы боялись подъема Германии в промышленном отношении, но они не могли позволить, чтобы страна разрушилась экономически, создав, таким образом, бедствие, могущее стать плодородной почвой для большевистских идей.
Политические предложения Макиндера касательно системы союзов, представленные Правительству «не встретили никакой поддержки». Некоторые члены Правительства настоятельно возражали против идей Макиндера. Х.Фишер сделал запись в дневнике: «Заседание по России – абсурдный отчет Макиндера. Поскольку я должен был рано уехать, я сообщил Премьер-Министру в письменной форме, что я не согласен с ним. Лонг считает, что это предприятие имеет потенциал! Б.Лоу более разумен...». Лорд Керзон отсутствовал на заседании, но от МИД присутствовал в качестве заместителя Гью. Даже Уинстон Черчилль, когда ему представили долгосрочную политику удержания большевизма, не встал на сторону плана Макиндера. Однако, будет верным верно сказать, что правительственная группа, поддержавшая разные степени интервенции, к январю 1920 года знала, что их политика не будет воплощена в жизнь. Кроме того, проблема была очень сложной и такой, в которой никто не мог быть столь уверен, чтобы твердо продвигать свою позицию. Как резюмировал всю проблему Лорд Керзон: «относительно российской политики – ещё далеко до ясного определения. Я не могу сказать, что наша политика всегда логична или последовательна. Но я сомневаюсь в том, что в данном случае может иметь место любая политика (реальная) вообще, и главным для нас является избежание ошибок в сферу опасного или глупого».
Макиндер никогда не вернулся на Юг Россию в качестве Верховного комиссара. В начале февраля он ушел в отставку, поскольку его положение стало ненадежным во всех смыслах. В апреле 1920 года Деникин ушел в отставку, и осенью остатки сил Юга России сил были эвакуированы через Черное море. Макиндер было возведен в рыцари в январе 1920 года, но в 1922 году он потерял свое место в Парламенте кандидату от лейбористской партии. Он не должен был удивиться этому, ибо Глазго был в сердце области, где у большевиков была значительная поддержка. Макиндер имел возможности возвратиться в Парламент, но он отказался от них и сконцентрировал свою общественную работу над проблемами империи в качестве председателя Имперского Судоходного Комитета, созданного в 1920 году, и Имперского Экономического Комитета (1925 год).
Макиндер пережил Вторую Мировую войну и прожил достаточно после неё, чтобы видеть оправдание многих из его опасений относительно России. Он ясно чувствовал в это и более позднее время, что шанс предупредить появление державы Хартленда был упущен. Возможно, в контексте времени, и с учетом природы демократических государств, было просто невозможным использовать такую возможность. Конечно, Правительство и вся система британской политики была разделена в вопросе продолжения игры роли в европейских делах, особенно в восточной Европе. Государственные деятели как Керзон и Макиндер желали частично изменить процесс экспансии из русской области, которая стала господствовать над многими областями и этническими группами, которые до относительно недавнего времени были независимы. Имея слабую Россию, было ли возможным путем разумного использования ограниченной помощи изменить политическую географию Восточной Европы и части Кавказа? Если в областях, завоеванных Россией и увеличивающих её размер, ресурсы и население, могло быть восстановлено независимое существование, на британские сферы влияния, особенно на индийский субконтинент давление понизилось бы.
Анализ, сделанный Макиндером, не был неправильным; действительно, в контексте холодной войны он был довольно точным, но политические реалии того времени при демократии сделали невозможным реализовать его идеи. Страна в целом устала от вмешательств в иностранные споры. Левые выступили против политики, которая могла выглядеть как антисоциалистическая и процарская. Правительство было глубоко расколото. Практичные политические деятели, лица, стремящиеся к следующим выборам, затруднялись видеть ценность анализа, основанного на наблюдениях на протяжении 25 лет. Другие просто сомневались относительно мудрости вмешательства в такие смутные дела, кроме того, добавлялась проблема того, стоило ли поддерживать антибольшевистские силы. Эта трудность признавалась всеми заинтересованными лицами. Хотя Деникину и симпатизировали, чувствовалось, что его поддерживало много реакционных элементов. Если большевики совершали злодеяния, то не было никакой нехватки подобных обвинений и против войск Деникина.
Как признавал сам Макиндер признал, было весьма возможным, что, кого бы ни поддержала Великобритания, Россия окажется под управлением царских генералов. Политические фигуры среднего уровня, ощущая эту неуверенность, чувствовали, что будет мудрым удерживать британскую вовлеченность на минимуме. Ллойд Джордж и Бонар Лоу утверждали, что британская интервенция вмешательство давала большевикам преимущество, сплачивая патриотические элементы на их стороне. Таким образом, Великобритания ушла, и с нею ушла поддержка, на которую надеялось много потенциально автономных областей, таких как Украина.
В 1920 году аргумент того, что Великобритания должна действовать, чтобы защитить права национальных групп, ищущих независимости, стал изношенным, и с уходом США из европейских дел тема самоопределения народов использовалась менее активно. Только в 1939 году, после раздела Чехословакии по настоянию Германии и нападения Германии и СССР на Польшу, британцев можно было тронуть вновь с целью действия для защиты прав «далеких стран, о которых мы ничего не знаем».
В результате действительность Макиндера споткнулась о демократические идеалы. Его участие в событиях умалчивалось. В политическом плане, если бы стало известно, что Кабинет даже просто рассмотрел отчет, предлагавший такую степень вовлеченности в восточноевропейские дела, такой факт вызвал бы большой шум. Только в последние годы документы Правительства и личные документы Макиндера стали доступными для исследования.
Политические предложения Макиндера касательно системы союзов, представленные Правительству «не встретили никакой поддержки». Некоторые члены Правительства настоятельно возражали против идей Макиндера. Х.Фишер сделал запись в дневнике: «Заседание по России – абсурдный отчет Макиндера. Поскольку я должен был рано уехать, я сообщил Премьер-Министру в письменной форме, что я не согласен с ним. Лонг считает, что это предприятие имеет потенциал! Б.Лоу более разумен...». Лорд Керзон отсутствовал на заседании, но от МИД присутствовал в качестве заместителя Гью. Даже Уинстон Черчилль, когда ему представили долгосрочную политику удержания большевизма, не встал на сторону плана Макиндера. Однако, будет верным верно сказать, что правительственная группа, поддержавшая разные степени интервенции, к январю 1920 года знала, что их политика не будет воплощена в жизнь. Кроме того, проблема была очень сложной и такой, в которой никто не мог быть столь уверен, чтобы твердо продвигать свою позицию. Как резюмировал всю проблему Лорд Керзон: «относительно российской политики – ещё далеко до ясного определения. Я не могу сказать, что наша политика всегда логична или последовательна. Но я сомневаюсь в том, что в данном случае может иметь место любая политика (реальная) вообще, и главным для нас является избежание ошибок в сферу опасного или глупого».
Макиндер никогда не вернулся на Юг Россию в качестве Верховного комиссара. В начале февраля он ушел в отставку, поскольку его положение стало ненадежным во всех смыслах. В апреле 1920 года Деникин ушел в отставку, и осенью остатки сил Юга России сил были эвакуированы через Черное море. Макиндер было возведен в рыцари в январе 1920 года, но в 1922 году он потерял свое место в Парламенте кандидату от лейбористской партии. Он не должен был удивиться этому, ибо Глазго был в сердце области, где у большевиков была значительная поддержка. Макиндер имел возможности возвратиться в Парламент, но он отказался от них и сконцентрировал свою общественную работу над проблемами империи в качестве председателя Имперского Судоходного Комитета, созданного в 1920 году, и Имперского Экономического Комитета (1925 год).
Макиндер пережил Вторую Мировую войну и прожил достаточно после неё, чтобы видеть оправдание многих из его опасений относительно России. Он ясно чувствовал в это и более позднее время, что шанс предупредить появление державы Хартленда был упущен. Возможно, в контексте времени, и с учетом природы демократических государств, было просто невозможным использовать такую возможность. Конечно, Правительство и вся система британской политики была разделена в вопросе продолжения игры роли в европейских делах, особенно в восточной Европе. Государственные деятели как Керзон и Макиндер желали частично изменить процесс экспансии из русской области, которая стала господствовать над многими областями и этническими группами, которые до относительно недавнего времени были независимы. Имея слабую Россию, было ли возможным путем разумного использования ограниченной помощи изменить политическую географию Восточной Европы и части Кавказа? Если в областях, завоеванных Россией и увеличивающих её размер, ресурсы и население, могло быть восстановлено независимое существование, на британские сферы влияния, особенно на индийский субконтинент давление понизилось бы.
Анализ, сделанный Макиндером, не был неправильным; действительно, в контексте холодной войны он был довольно точным, но политические реалии того времени при демократии сделали невозможным реализовать его идеи. Страна в целом устала от вмешательств в иностранные споры. Левые выступили против политики, которая могла выглядеть как антисоциалистическая и процарская. Правительство было глубоко расколото. Практичные политические деятели, лица, стремящиеся к следующим выборам, затруднялись видеть ценность анализа, основанного на наблюдениях на протяжении 25 лет. Другие просто сомневались относительно мудрости вмешательства в такие смутные дела, кроме того, добавлялась проблема того, стоило ли поддерживать антибольшевистские силы. Эта трудность признавалась всеми заинтересованными лицами. Хотя Деникину и симпатизировали, чувствовалось, что его поддерживало много реакционных элементов. Если большевики совершали злодеяния, то не было никакой нехватки подобных обвинений и против войск Деникина.
Как признавал сам Макиндер признал, было весьма возможным, что, кого бы ни поддержала Великобритания, Россия окажется под управлением царских генералов. Политические фигуры среднего уровня, ощущая эту неуверенность, чувствовали, что будет мудрым удерживать британскую вовлеченность на минимуме. Ллойд Джордж и Бонар Лоу утверждали, что британская интервенция вмешательство давала большевикам преимущество, сплачивая патриотические элементы на их стороне. Таким образом, Великобритания ушла, и с нею ушла поддержка, на которую надеялось много потенциально автономных областей, таких как Украина.
В 1920 году аргумент того, что Великобритания должна действовать, чтобы защитить права национальных групп, ищущих независимости, стал изношенным, и с уходом США из европейских дел тема самоопределения народов использовалась менее активно. Только в 1939 году, после раздела Чехословакии по настоянию Германии и нападения Германии и СССР на Польшу, британцев можно было тронуть вновь с целью действия для защиты прав «далеких стран, о которых мы ничего не знаем».
В результате действительность Макиндера споткнулась о демократические идеалы. Его участие в событиях умалчивалось. В политическом плане, если бы стало известно, что Кабинет даже просто рассмотрел отчет, предлагавший такую степень вовлеченности в восточноевропейские дела, такой факт вызвал бы большой шум. Только в последние годы документы Правительства и личные документы Макиндера стали доступными для исследования.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Геополитик Макиндер и границы восточноевропейских ли
Date: 2013-10-20 08:33 am (UTC)Геополитик Макиндер и границы восточноевропейских ли
Date: 2013-10-20 09:44 am (UTC)Геополитик Макиндер и границы восточноевропейских ли
Date: 2013-10-20 10:16 am (UTC)(no subject)
Date: 2013-10-20 01:28 pm (UTC)После бесславного окончания Имперской трансантарктической экспедиции, совершив короткое лекционное турне по США, Шеклтон 29 мая 1917 года вернулся в Лондон. По возрасту — ему было 43 года — он не подлежал призыву, вдобавок, страдал сердечным заболеванием, но стремился в армию и неоднократно направлял ходатайства отправить его на Западный фронт. В октябре 1917 года он был назначен главой дипломатической миссии, которая должна была убедить правительства Аргентины и Чили вступить в войну на стороне Антанты. Попытка окончилась неудачей, в апреле 1918 года Шеклтон вернулся на родину. Тяжёлое душевное состояние привело его к алкоголизму. Несмотря на неудачу, Шеклтона направили на Шпицберген для исследования возможности британской аннексии архипелага: миссия проводилась под видом геологической экспедиции. По дороге в Арктику Шеклтон слёг в Тромсё, где у него произошёл серьёзный сердечный приступ. Поскольку миссия на Шпицберген не состоялась, Шеклтону дали временный чин майора и отправили в составе военной миссии в Мурманск. Служба на вторых ролях не удовлетворяла его, в одном из писем он жаловался, что «не может найти себя, если не находится среди бурь в диких землях». В феврале 1919 года Шеклтон вернулся в Лондон с проектом освоения природных ресурсов Северной России в кооперации с местным белым правительством. Провал иностранной интервенции привёл к крушению и этих планов. За участие в интервенции он был возведён в достоинство офицера Ордена Британской империи. Шеклтону пришлось выступать с публичными лекциями о своих путешествиях, чтобы заработать на жизнь и рассчитаться с огромными долгами по предыдущей экспедиции. Зимой 1919—1920 годов он в течение пяти месяцев по шесть дней в неделю выступал с лекциями, давая их дважды в день: в декабре 1919 года вышла его книга «Юг», описывающая ход Имперской экспедиции, но она не вызвала интереса современников. Несмотря на отчаянное финансовое положение, в 1920 году Шеклтон начал разрабатывать планы новой полярной экспедиции.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%B5%D0%BA%D0%BB%D1%82%D0%BE%D0%BD,_%D0%AD%D1%80%D0%BD%D0%B5%D1%81%D1%82
(no subject)
Date: 2013-10-20 04:59 pm (UTC)Геополитик Макиндер и границы восточноевропейских ли
Date: 2013-10-20 05:25 pm (UTC)(no subject)
Date: 2013-10-20 07:27 pm (UTC)(no subject)
Date: 2013-10-20 07:30 pm (UTC)(no subject)
Date: 2013-10-20 07:32 pm (UTC)Во время интервенции Черчилль использовал химическое оружие против Советской России
(no subject)
Date: 2013-10-20 08:06 pm (UTC)