И свет во тьме светит, и тьма не объяла его

Ярослав Смеляков:

Ты себя под Лениным чистил,

душу, память и голосище,

и в поэзии нашей нету

до сих пор человека чище.

Ты б гудел, как трехтрубный крейсер,

в нашем общем многоголосье,

но они тебя доконали,

эти лили и эти оси.

Не задрипанный фининспектор,

не враги из чужого стана,

а жужжавшие в самом ухе

проститутки с осиным станом.

Эти душечки хохотушки,

эти кошечки полусвета,

словно вермут ночной, сосали

золотистую кровь поэта.

Ты в боях бы её истратил,

а не пролил бы по дешевке,

чтоб записками торговали

эти траурные торговки.

Для того ль ты ходил, как туча,

медногорлый и солнцеликий,

чтобы шли за саженным гробом

поскучневшие брехобрики?!

Как ты выстрелил прямо в сердце,

как ты слабости их поддался,

тот, которого даже Горький

после смерти твоей боялся?

Мы глядим сейчас с уваженьем,

руки выпростав из карманов,

на вершинную эту ссору

двух рассерженных великанов.

Ты себя под Лениным чистил,

чтобы плыть в революцию дальше.

Мы простили тебе посмертно

револьверную ноту фальши.

(Альманах "Поэзия" №10'73, Редактор Николай Старшинов)