И. П. Чепига утверждает, что М. Максимович не считает язык Пересопницкого евангелия галицким, волынским или киевским. С точки зрения Максимовича (по словам Чепиги), «это письменная книжная украинская мова 16-го века» [Пересопницьке Євангеліє 1556-1561: Дослідження. Транслітерований текст. Словопокажчик. — К., 2001, с. 20].
Если мы обратимся к цитируемому Чепигой источнику, то убедимся, что ни о какой украинской мове речи не идет.



«Остался еще один памятник просвещенного благочестия, которое велось в монастыре Пересопницком и между тогдашними князьями волынскими: это — переложение четырех евангелистов с языка церковнославянского на тогдашний письменный язык южнорусский или вообще западнорусский, состоящий из соединения церковнославянского языка с народным южнорусским» [Максимович М. А. Воспоминание о городах Пересопнице и Дубровице и о князьях, ими владевших / / Киевлянин. — 1840. — Кн. 1. — С. 238-239].

У "национально-сознательных" исследователей наблюдается интересная особенность. Если в тексте встречается слово "было", они его транслитерируют как "було" (при издании антологий). Если же встречаются слова "западнорусский" или "южнорусский" (как в данном случае), то их, ничтоже сумняшеся, заменяют на "украинский". Даже при цитировании.